Зрачок, как чёрное никто

Зрачок, как чёрное никто,
и бесконечна взгляда бездна,
как цирк цыганский шапито,
где кровь чаровницы мятежна.
Проснулась новая заря
и колокол сзывает грешниц
прими покров поводыря,
чтоб в кулачок запрятать решку.
Сквозь кофточку лучи наги
и обольстительно гламурны,
зигзагом розовым легли
и стана берега лазурны.
А день смутился, заалел,
какие всполохи в природе,
и вдруг нахмурено созрел,
слезой пролился к новой оде.
Высокий берег, пьедестал,
у храмовой в берёзах горке,
я монолог в душе верстал,
но буква «О», язык в касторке….
Её краса – черна коса,
в глазах сиял кавказский подчерк,
а в гласах – терпкости альта,
и нос под греческий заточен.
Как объяснить…, пора, пора,
не понеси судьбы весталки*,
где тело - скучная чадра,
и не предскажут путь гадалки.
Прости, всё это ерунда,
лишь сердце может путь проложить,
а эти дали, как страда,
для зёрнышка собрали колос.
А эту чудную страну,
что растворилась в зыбкой бездне,
мне вдруг напомнила волну
что завернулась в шар мятежный.
                *Жрица римской богини Весты,
                в храме они служили до своего 30-летия.