Усталость

Я изучал латынь и арамейский.
Предпочитал корейскому — карельский.

Ценил алхимию превыше современных
Ее сестер почти одноименных.

От Вавилонских величавых сводов
До Ново-Скотских одичалых фьордов

Искал останки вымершей культуры
В обломках проржавевшей арматуры.

Вот так в бессмысленном мелькании столетий
Бежали дни, но я их не заметил.

И вот уже, присыпаны порошей
Белели волосы, и серебрилась кожа.

Усталость, словно бронзовая птица,
Над головой томительно кружится.

Еще не зная приласкать иль клюнуть,
Под потолком зависла мглой угрюмой —

Но вот, исчезнувшим империям на зло,
Меня подсаживает ловко на крыло.

И, ввысь взлетая, я немею от восторга —
Ведь тяжесть, что на сердце мне так долго

Давила камнем, и тревожила порою
Теперь крылами машет подо мною.

Так вот оно, желанное величие —
Дух человеческий, к нему свобода птичья.

Мечта Икара, вожделение подростка,
Не обернулось бы опять насмешкой Босха*.

Но мне ль пристала суетность мальчишки,
Что в эфемерности своей подобна книжке

С лихим названием, но в мягком переплете,
И биркой на цветастом обороте?

Нет, мне в подмогу долгий срок и опыт
Цивилизаций, что под конский топот

Себя изжили, но, мерцая грозно,
Меня хранили, да уж было поздно —

В миг торжества, блаженствуя и млея,
Я соскользнул с литой могучей шеи,

И, падая, в кошмаре встрепенулся,
Взмахнул, как крыльями, руками, и проснулся.

………………………………………

Я вновь застрял меж мертвыми святынями,
И вороны зовут меня по имени…



* — почему-то картина Брейгеля “Падение Икара” у меня больше ассоциируется с Босхом