Сирени белой монотон,
в простых штрихах обычный фон –
и ритм уже звучит неспешно,
и кисти веток белоснежны,
а левитановский кураж –
картон, набросок, карандаш,
любовь, похожая на жалость,
и затяжных сомнений малость.
Как, впрочем, все его активы:
эффект воздушной перспективы,
родной природы откровенья
и одержимость воплощенья
стихии бархатной печали
в сезон цветенья – означали
натурные поездки в Плёс.
Он всех на свете перерос
по части русского пейзажа:
никто не приближался даже
к проникновенности такой –
негромкой и всегда другой,
как будто реки, лес, поляны
достались нам от Левитана.
И слышится вечерний звон,
скрип вёсел, чей-то тихий стон,
стоят избушки, облака,
и душу рвёт его тоска,
мосток, дорога, тёмный омут,
в котором горизонты тонут,
неровной городьбы плетень
и эта белая сирень...
Худ. Исаак Левитан
Белая сирень
© Copyright: Галина Ганеева, 2021
Свидетельство о публикации №121060706592
Свидетельство о публикации №121060706592
Рецензии
