Ну, прижимает, невидаль какая!

Ну, прижимает, невидаль какая!
Тебе же, идиоту, невдомёк,
откуда эта лихоманка злая,
известная и вдоль, и поперёк.
«Кто виноват»? «Что делать»? – невозможно 
существовать в привычных рамках дня,
когда сосуд твой как бы опорожнен,
и нечем быть в себе и для себя.

Извне как будто больше достаётся,
когда внутри на вдох не достаёт
воздушного пространства, света солнца
и пафоса для связки пары строк.
Пытаешься отстать, опережая,
несясь несвоевременной волной
и, тщетно столкновений избегая,
имеешь-таки драку или роль!

Воображаешь, как бы накрениться
да заглянуть в колодезную глубь
и прежде, чем напиться, насладиться 
тем, что хранит замшелый старый сруб.
А тут кругом такое происходит:
лавиной вздора с внешней стороны
вулканом просыпается народный
самозвучащий инструмент молвы!

Защиты нет для зрения и слуха.
«Бессилен Бог, когда всесилен рок»,
и просто не хватает силы духа
отвергнуть торжествующий порок.
Сдаёшься не такой уж безобидной
вибрации отбойных молотков,
моторов рёву, грохоту всех видов
полезных производственных шумов.

Взрывает лайнер небо надо мною.
Как дворовая музыка орёт!
Не так уж сильно искушён Антоний,
как наш мечтатель рвёт и мечет – врёт!
Но если станешь с приступами спорить,
и меру потребленья нарушать,
останется, бунтуя со спиртного,
жалеть себя, иначе, презирать!