Если бы даже знала тебя лично
это ничего не поменяло бы кардинально;
я дышу концентрированным столичным,
ты вдыхаешь разбавленный провинциальный.
Мегаполис, горлопанящий непрестанно
ртами сторожил и лимитчиков-окупантов,
забивает эфир словно отпускники чемоданы,
я забиваю органы слуха ватой.
Реки режут тело города наживую,
отражая в себе штукатуренные пейзажи.
В этом городе существую, а не живу я,
отоваривая свои чувства на распродаже,
отговаривая себя бежать. Ещё рано. Рано.
Город как инородное меня сам отторгнет
в змеевидное туловище Сапсана
зарубцовывать сознания моего аборты.
Сточный жёлоб сомнений как анаконда
с крыши свисает гуттаперчивым туловом,
плотоядно поджидая потерянную душонку
с петлей на шее и шатающимся стулом.
Параллели улиц городских ложатся
к перпендикулярам плечистых многоэтажек,
зорко наблюдающих окнами из кварца
за происходящим ажиотажем.
Он живой этот город. Он всегда голодный.
Я скормила ему себя вероятно четверть,
я боюсь в его ненасытном лоно
навсегда исчезнуть.
30 V 21
Свидетельство о публикации №121060102831