3. Схема и схима 1924-1925

                Хирург должен иметь глаза орла,
                сердце льва и руки женщины.
                Войно-Ясенецкий

       "Он вор и самозванец, поп Лука,
       Он патриарха Тихона рука!" -
       Так "Правда Туркестана" прогремела.
       Антиохию вспомнив, третий век,
       Закон церковный - прошлогодний снег,
       Всех раздолбав воинственно и смело,
       ОГПУ пришило шпионаж.
       Агент британских служб епископ наш
       И с казаками Оренбурга связан.
       Вначале в одиночной, а потом
       И в общей камере. Жизнь бьёт ключом.
       А он окончить рукопись обязан.
       Врач в канцелярии весь день писал,
       В издательство, закончив, отослал,
       И десять лет томилась "Хирургия".

       Отправил контру Петерс Ян в Москву,
       Чтоб расстреляли там врача другие.
       Свободу получивший патриарх,
       С приезжим службу вёл, забыв про страх,
       И разрешил заняться хирургией.
       Лубянка беспощадная. Арест.
       "Политикам" в Бутырках хватит мест,
       Здоровые они или больные.
       Здесь сердце заявило о себе,
       Предупредив о будущей судьбе.
       И вскоре новая согрела радость:
       Здесь на немецком языке Завет
       Нашёлся Новый. Не случайность. Нет.
       Спаситель и в тюрьме с ним будет рядом.

       В Таганку из Бутырок привезли,
       Здесь грипповал, но ангелы спасли.
       Он полушубок получил в подарок
       И Горького жену благодарил,
       Замёрзшему мальчишке подарил.
       В "Столыпине" решётки, свет не ярок.
       Двенадцать суток. Наконец Тюмень.
       Для сердца валерьянка в первый день.
       Омск, Томск, Новосибирск и кража в бане.
       Порой Луку и двух его коллег
       Блатные били, но не до калек,
       Зауважали их, узнав о сане.
       Вот Красноярск, загаженный подвал.
       Охранник зол. Лопату не давал,
       Что подвернулось, тем и очищали.
       И выстрелы звучали за стеной,
       Восставших казаков ночной порой,
       Как классовых врагов, уничтожали.

       На север все четыре сотни вёрст
       На лошадях зимою путь не прост,
       С серьёзной операцией в дороге.
       На золоте стоявший Енисейск,
       Предстал врачу во всей своей красе,
       Безбожный, малолюдный и убогий.
       Устроившись, в больницу врач пришёл
       И сразу впечатленье произвёл.
       Такие мастера здесь не бывали,
       Больные в очередь пошли к нему
       И не было отказа никому,
       Лишь конкуренты - фельдшеры "стучали".
       Епископ литургию отслужил
       И всех молившихся благословил,
       Но власти самочинством возмутились.
       И снова путь, в деревню, в глухомань,
       Вслед комсомольские частушки, брань,
       Но за врача спасённые молились.
       Деревня Хая, несколько дворов,
       Здесь никогда не знали докторов.
       Вода в избе под утро замерзала.
       Хозяйка выгнала их на мороз,
       Соседи возмутились. Не замёрз.

             продолжение следует