Она порезы ставит на своих запястьях

Она порезы ставит на своих запястьях
Шипами местных, цветущих роз.
Она дышит иглами сосен
И на них же играет блюз.

Она в лесах с самого детства,
Ей чужды трубы, дома.
Ей чужда еда и даже одежда,
Нужны лишь плач и мольба.

На ней лежит терновый венок,
Лоб искорёжен шрамом
Имя её знает лишь воронок
На одной из ближайших станций.

Её не пугают ни петли, ни крики,
Лишь поезда в ночи,
Ведь там, где от роду не было тихо,
Не место шуму машин.

Из каштана волос прорастают рога,
Голова тяжелей с каждым днём.
Столько любви, сколько слышит она,
Никто не возьмёт на подъём.

С каждым рассветом, по вечерам,
В кромешной ночной темноте
Бродят люди по этим лесам,
Вопя с каждым разом больней.

Вот бы казалось, сила её
Нарастает с каждым из них,
Вот только не просто столько веков
Слышать о боли чужих.

И когда в новый раз слёзы льются из глаз
И становится сложно терпеть,
Она достаёт свой любимый клинок,
Что нашёлся здесь так давно,

Она срубает несколько роз,
Она купается в них.
Достаёт без разбора случайный цветок
И кровь её капает вниз.

Ровно тысячи лет она рыскает здесь,
Слушает плач и мольбы,
Пуская с теченьем лепестки (верь - не верь),
Смотрит рыдающим в тыл.

И с него сотни раз не сводила ни глаз,
Ни печали его седины.
Лишь гадала на шанс и бежала тотчас,
Наступал лишь удар тишины.

30.05.2021