Оракул

Слух о том, что наш научно-тематический отдел №4 доживает последние дни, таки подтвердился. Я тогда ещё не занял придуманную для себя должность «Начальник отдела по контролю над слухами» и ничего по этому поводу со сцены сказать не мог. Как поговаривали в кулуарах, причиной этому стала защита кандидатской диссертации начальником нашего отдела, после чего он стал вторым после главного инженера кандидатом наук, и это создало угрозу служебного подсиживания, для устранения которой нужно было нашего начальника съесть. Надо сказать, что если бы какие-нибудь инопланетяне или даже просто зарубежные гости решили на примере нашего ЦКБ выяснить, что означает этот идиотское словосочетание «кандидат наук», то непременно пришли бы к заключению, что это термин, которым помечают самых в этой науке бестолковых.
Я тогда уже знал, что чем выше уровень управленца, тем меньше ему нужна компетентность научная – умей работать с людьми – и будет тебе счастье. Наивность и невинность в этом вопросе я потерял, когда ещё молодым специалистом собирался в командировку с целью монтажа и пуско-наладки своего изделия. В изделии было несколько мелких недоделок, отправить изделие и выехать вслед нужно было сегодня, и я метался между цехами, пытаясь уговорить исполнителей устранить их грехи. Мне везде объясняли невозможность быстрого совершения таких трудовых подвигов, и я, осознав своё поражение на бюрократическом фронте, отправился за поддержкой тяжёлой артиллерии – к исполняющему обязанности начальника отдела (сам начальник вчера ушёл в отпуск), с которым очень хорошо было решать вопросы технические, так как электронщиком он был крутым. И.О. начальника позвонил на те участки, где отфутболили меня, выслушал те же отмазки и развёл руками:
– Ничего не поделаешь, придётся отложить твою командировку. Получив устную индульгенцию, я задумчиво брёл по территории,
строя планы на неожиданно освободившийся вечер, но судьба опять круто поменяла мою траекторию – на встречу быстрым шагом нёсся начальник отдела – примчался, как оказалось, за отпускными деньгами. Увидев меня, он громко и почти матерно удивился, а выслушав мои жалобы на несовершенство мира, потащил в свой кабинет. Там он схватился за телефон, порычал на одного абонента, отрывисто полаял на второго, что-то тихонько промурлыкал третьему… нет, наверно, третьей, противной тётке из комплектации. После этого он помчался в кассу, а я – по натоптанному кругу своих сегодняшних мытарств.
Через два часа я уже мчался через проходную на вокзал за билетом в Москву, а из ворот выезжал грузовик с моим изделием.
В общем, жилось нам, сотрудникам вышеупомянутого научного отдела неплохо. Начальника нашего мы ценили, он ценил нас,– и чувствовали мы себя, таким образом, весьма ценными сотрудниками. А тут такой катаклизм – новые начальники, новые сотрудники, новые темы, по которым ещё только предстоит набираться опыта.
Прошло собрание отдела, на котором директор КБ, которому ещё только предстояло войти в славную когорту «кандидатов» и подтвердить её тактико-технические характеристики, описал ситуацию и очень убедительно растолковал необходимость этого тяжёлого, но вынужденного шага. Рассказал, что министерство нас создало для обеспечения страны советской дисплеями и некоторыми другими, менее значительными средствами информационной техники, а мы с этой задачей справляемся не в полной мере, зато расходуем значительные ресурсы на какие-то большие экраны. Министерство нами не довольно и велело чуждую тематику прикрыть, сосредоточив усилия и ресурсы на главном направлении. Убеждать директор умел, он был (да и остался, я полагаю) гениальным убеждальщиком, а поскольку управленцем он был толковым, то такой сплав обещал грандиозные успехи в карьере. А мы все поняли, что другого пути нет.
Приближался не помню какой праздник, а настроение было не праздничным, и это мешало выполнению ещё одной задачи, которую возложил на себя и с честью нёс уже несколько лет наш отдел. Мы веселили со сцены актового зала коллектив нашего КБ, готовя к каждому празднику какую-нибудь весёлую программу. Участвовал в наших забавах ещё и конструкторский отдел, и, благодаря нашим стараниям, отпала необходимость загонять работников на праздничные мероприятия – все и так вприпрыжку бежали занимать места. Вот и сейчас все ждали от нас очередной развлекухи, а у нас не очень складывалось. И тогда я решил поделиться печалью нашего несчастного отдела со всем коллективом КБ, а то, что юмор будет несколько мрачноват – не наша вина.
Тему праздничного номера подсказала мне случайная покупка. Незадолго до описываемых событий, советские телезрители познакомились с Полунинским персонажем «Асисяй» и его роскошными надувными телефонами, которые, я был уверен, изготовили специально для этой миниатюры. И вдруг, мой киевский друг, узнав, что я еду в Москву, стал умолять меня зайти в маленький магазинчик в окрестностях Киевского вокзала и купить ему там такой телефон. Тайну получения информации он скрывал, а я не очень-то верил в реальность такой возможности, но всё же магазинчик нашёл, и таки да – телефон ему купил. Ну, и себе два – я сразу понял, что им предстоит выстрелить на нашей корпоративной сцене. Короче, любуясь очередной раз телефонами, я вспомнил вдруг Утёсовский скетч «Прекрасная маркиза», где телефоны тоже были важной частью реквизита. Я написал парафраз на эту песенку и показал его ближайшему соучастнику в таких делах – Мише Мешману. Тот текст одобрил и предложил дополнить номер «Греческим хором», который комментировал бы основную тему и взялся за написание текста. Вот что у нас получилось:

Начальник:    Алло, отдел! Звонит начальник,
   Меня болезнь разобрала,
   Я весь в жару, киплю, как чайник,
   А как у вас идут дела?
1-й сотрудник:   Всё хорошо, наш дорогой начальник,
   Всё хорошо и жизнь легка,
   Событий вовсе нет у нас печальных,
   За исключеньем пустяка.
   Так, ерунда, пустое дело –
   Стул кто-то вынес из отдела,
   А в остальном, наш дорогой начальник,
   Всё хорошо, всё хорошо.
Хор:   Как-то, где-то, почему-то,
Вдруг откуда ни возьмись,
Возникает слух, как будто
Стул возьми и растворись.
Вот история какая,
Объяснения всё нету,
Здесь, пожалуй, запятая,
Хоть и очень странно это.

Начальник:    Алло, алло! Кончайте шутки,
   Кто нашу рухлядь станет брать?
   Не верю я ни на минутку –
   Извольте правду разузнать.
2-й сотрудник:   Всё хорошо, наш дорогой начальник,
   И этот стул такой пустяк,
   Что стул и с ним исчезнувший паяльник
   Никто не взял бы просто так.
   Про этот стул мы разузнали –
   Его к столу в придачу взяли,
   А в остальном, наш дорогой начальник,
   Всё хорошо, всё хорошо.
Хор:   Тайна следует за тайной,
  Кто раскроет, кто поймёт?
  Видно кто-то капитально
  Взялся изводить народ.
  После общего опроса
  Пояснения, что, нету?
  Здесь мы ставим знак вопроса,
  Здесь у нас конец куплета.

Начальник:    Алло, алло! Как это жутко!
   Так может мебель вся пропасть,
   И я встревожен не на шутку –
   Откуда эта к нам напасть?
2-й сотрудник:        Всё хорошо, наш дорогой начальник,
        И вам не стоит унывать –
       И стул, и стол, а также и паяльник
    Ведущий ваш изволил взять.
    Ведущий что – пустое дело –
    От нас ушёл в другой отдел он,
    А в остальном, наш дорогой начальник,
    Всё хорошо, всё хорошо.
Хор: Шутки в сторону, тревога!
Стали люди пропадать,
Может нам через дорогу
Побежать и рассказать.
Рассказать, пока и прочих
Не постигла та же участь…
Здесь мы ставим много точек –
Может позже станет лучше…

Начальник:    Алло, алло! Мутится разум,
   Какой неслыханный скандал!
   Скажите мне всю правду разом –
   Зачем ведущий мой удрал?
3-й сотрудник:    Всё хорошо, наш дорогой начальник,
   Ведущий ваш не удирал –
   Он в переплёт попал необычайный
   И не один туда попал –
   Ведь он сейчас на новом месте
   С лабораториею вместе,
   А в остальном, наш дорогой начальник,
   Всё хорошо, всё хорошо.

Хор:  Сморщив лоб, глаза нахмурив,
Не работая недели,
  Мы сидим в макулатуре
  Из приказов-повелений.
Для одних разгон – беда,
А другим и дела нету.
Странно это, странно это,
Странно это, господа.

Начальник:    Я это вынесу едва ли…
   Всё это так внезапно, вдруг.
   Лабораторию забрали…
   Что здесь хорошего, мой друг?
4-й сотрудник:   Всё хорошо, наш дорогой начальник,
   И хороши у нас дела,
   Но вам судьба по прихоти случайной
   Ещё сюрприз преподнесла:
   Нам темы новые спустили,
   Дела же старые закрыли,
   И потому, наш дорогой начальник,
   Переменилось всё кругом…
   Расформирован наш отдел,
   И вы остались не у дел,
   В лабораториях разброд,
   Никто не знает, что нас ждёт,
   Велели группе номер пять
   Другую комнату занять,
   А с ней ведущий перешёл
   И перенёс туда свой стол,
   А чтобы мог за стол он сесть,
   И стул решил он перенесть,
   А в остальном, наш дорогой начальник,
   Всё хорошо, всё хорошо.
Хор:  Не пора ль кончать толочь нам
Воду в ступе беспредметно.
Здесь пора поставить точку,
Хоть не всем угодно это.

Начальник:    Алло! Алло!
   Алло… Алло…
4-й сотрудник:    Чу! Слышу я какой-то гам…
   Сейчас узнаю, что же там.
   О-о-о…
   Стоит министр у дверей
   И говорит, что всё О'кей,
   Что наш отдел рождён опять,
   Что всё нам будут возвращать,
   Дела большие поручать,
   К проектам смелым поощрять,
   От всех напастей защищать,
   Пути к вершинам расчищать…
   А вот и стол назад несут,
   И ваш ведущий тут как тут…
   Ну, в общем, всё, наш дорогой начальник,
   Всё хорошо, всё хорошо!

Одно маленькое пояснение к тексту: «Может нам через дорогу побежать и рассказать» - это к тому, что напротив нашего здания находился райотдел милиции.
Опус наш поимел успех даже больший, чем нами ожидался – шутки, сочинённые по материалам близких всем внутренних событий вообще благосклонно принимаются публикой, а эта тема была очень животрепещущей, коллектив бурлил и полнился слухами. Главный инженер на концерте отсутствовал,  но на следующий день один из наших высокопоставленных бездельников пересказывал ему содержание скетча, захлёбываясь хохотом, примерно с той же достоверностью, как Рабинович повторял репертуар Паваротти. Тот и сам не понял, о чём мы хотели сказать, и собеседника ввёл в заблуждение. Об этом доложил нам свидетель беседы.
Впрочем, всё это была присказка – главный успех наша забава совершенно неожиданно пережила через неделю, когда события вдруг стали разворачиваться в точности по моему дурашливому сценарию. Разве что приехал не министр, а начальник нашего главка – Главного научно-технического управления Министерства электронной промышленности. Приехал, вник в ситуацию, вломил инициаторам погрома по первое число и велел вернуть всё как было. Две недели после этого за мной бегали друзья, приятели и просто сотрудники и уговаривали признаться, кто у меня есть в министерстве. Кто слил инсайдерскую информацию, которая явилась сюрпризом даже для директора и главного инженера. Мои заверения, что вышло так случайно, не принимались, кое-кто из друзей даже обиделся, считая моё молчание знаком недоверия к ним лично.