Продавец рубинов. Глава 27

В тронном зале так холодно. Хочется теплого хлеба.
И стихов. Чтоб их кто-нибудь вслух почитал наизусть.
Королева не верит мне, милая, милая Герда,
И пугает молчанием меня. Только я не боюсь.

Ничего не боюсь. Лишь когда мне совсем одиноко,
Я, по старой привычке, сажусь по утрам у окна,
Вспоминая, как летом в полях распускается хлопок.
Белоснежный, как сладкая вата и эта страна.

В первый раз оказавшись у замка
за кварцевым склоном,
Разглядев госпожу, я вдруг понял: ты знаешь, она –
Не владычица Севера, что управляет циклонами,
А обычная женщина, долго не знавшая сна.

Кто украл этот сон – королева все держит в секрете.
Но когда голова её падает мне на плечо,
Беспокойные губы зовут только северный ветер.
Так неистово люди кричат, если им горячо.

Но, глаза открывая, королева тех криков не помнит
И глядит сквозь меня безучастно. И в этом нет лжи.
Её холод, как тысячи игл, мне входит под ногти,
Но от этого я лишь сильней ощущаю, что – жив.

Поначалу она сокрушалась: «Зачем ты так предан?!
Ты ведь тоже замерзнешь, безумный!»
А мне все равно.
Я люблю эту женщину, милая, добрая Герда.
Я люблю её очень сильно и очень давно.

И когда мое сердце покроется инея коркой
И его механизм до конца остановит свой ход,
Я достану кристалл из груди, чтоб украсить им елку.
И это будет самое счастливое Рождество.