Четверть жизни

остатки
психического
аппарата

функционируют
сбойно.

вниманье рассеяно.
механическая память
в процессе фиксации
разбрасывает
информацию
в стороны,
подобно
неуклюжему
алкоголику,
разливающему
драгоценную
выпивку.

ретенция же
тем пуще -
слаба
и немощна.

воспроизведенье
бедное.

мой ум
уже не так остр,
как прежде.
четверть столетья
сказывается
незаметной
заметностью.

сказывается
маркёрами
деградации
когнитивной
сферы.

сказывается
знаками,
что пора бы
притормозить
с винными
вечерами.

год
в интернате
пролетает,
как четверть
столетья.
уже немного
за двадцать
пять.

и вот уже целых
четыре года
сражений
с тенями.
с невежеством.
с безразличьем.
с холодом.
с ленью.
с ресентиментом.
с завистью.
с ревностью.
с равнодушьем.

но главное -
с болью.

но я все ещё
не окончательно
сломлен.
не окончательно
одинок.
не окончательно
отупел.

в жопу учёность.
этим мозгам
не в пору
соревноваться
с головами,
действительно
разбирающимися
в ряде вещей.

мне же не хватит
и энного
количества лет,
чтоб разобраться
в вещах столь
элементарных,
как собственная
личность.

я поглупел
сильно.
и чувствую себя
глупым.
а вокруг меня
сплошь люди
много умнее,
чем я.
много более
острые
разумы,
осуществляющие
мыслительные
операции
быстро
и безошибочно.

куда мне
до них.

разве что
опять
в интернат.

пять лет,
быть может,
станут мне
уроком
доходчивым,
и личностно
деформируют
меня
окончательно.

тщательно
я стараюсь
отслеживать
свою грань,
по один край
которой
находятся
сломленность
и депрессия;
по другой -
счастье
и радость.

в последний
не верю.

пойдём же,
мой друг,
дальше,
вперёд,
навстречу
пятому
столетью.
пятому году.

пятками
осторожно
ощупываю
землю
в преддверье
страданий
и боли.

ведь боль,
как мы уже
выяснили,
есть главный
предмет
сраженья.

но давай же
попробуем
продолжить
сраженье
дальше,

и посмотрим,
что из этого
выйдет.