Вот и дачником незадачливым пребываю...

Вот и дачником незадачливым пребываю; воюю, как могу, понемногу с чёрными муравьями.
Сотворяю нечто лирическое, можно сказать, на бегу.
Утешаюсь ночными, буйствующими, местными соловьями;
отдышаться от настигающего вдохновенья после копки, борьбы со спанбондом никак не могу.

Из своей глубокой норы в инфооко пялясь, наблюдаю за миром молча:
то ли волки должны быть сыты, а овцы - цЕлы, то ли - волки целЫ, а овцам - подзатянуть ремни...
Понимаю одно недалёким своим умишком: непреложен закон целости-сытости волчьей.
Остальным всем - " Вольно. Разойтись на перекур! " от Владивостока до Вологды и Перми.

Помню как в девяностых язву себе нажИл: всё из-за переживаний о судьбах Родины;
да такую - хоть ученической линейкой бери и мерь...
" Значит идём мы с товарищем с чёртовым бреднем взаброд - по горло почти - а в заброде -
банки консервные ржавые, рваные кеды, бутылки, тина, коряги... А, знаешь, поверь -


надёжа была обловиться хотя б на ушицу, жарёху...
Раков там, в саду подварить в ведре, чтоб - от пуза, ведь было ж всегда...
Кто ж его знал, что за пикет одиночный по-доброму могут втемяшить и трёху?..
Это тебе не у анекдота за ночь отросшая борода."

" Главное - вовремя пОнять!"- как говаривал веско один наш весьма легкомысленный лидер;
в заднице с шилом, у истории так и стоящий, как вкопанный, в заднем проходе, смерд.
" Это ж - пирдуха!"- воскликнувший. " Пирдуши!"- возглаголавший. Руки умыл, да и красным полотнищем вытер.
Засим и отбыл, поелику новый вождизм был на марше за прибылью, приближая новейшей истории очередной тупик и бред.

Говори, да не заговаривайся. Подведём, для начала, итоги дня поливного:
бак и бочки - полнЫ, улитА клубника; выстоим в этот адский май, пожалуй, ещё дня три...
Мир - где-то там - далёко... И уже так хочется яблочка наливного...
Флагом вывеси на верёвку вымокшую на спине футболку красную, голой рукой пот со лба отри.