Тогда и сейчас

Не скучала заграница без сенсаций и чудес.
То семь душ за раз родится, то вдруг чудище Лох-Несс,
расколбасятся вулканы, наводнения и сель,
то нагадит в океане супертанкер, сев на мель.

Ковырнет смерч поселенье — превратит его в омлет,
а у нас землетрясенья чередою шли без жертв.
Никакой загадки новой, чтобы мир пощекотать,
на Кунсткамере Петровой приходилось выезжать.

Жил себе я в Теплом Стане и не ведал ни шиша,
как в заморском их Майами жизнь ужасно хороша,
что у них в любое время масса зрелищ и бордель...
Посмотрю программу «Время», чаю выпью - и в постель.

Были денежки в кармане — с шиком в Сочи погулял ,
по атолам в океане никогда не тосковал.
Рядом баба заводная. На кой ляд мне их бордель?
Спал спокойно, твердо зная, что меня не тронет сель.

Год от года планы выше, только — с места не сойти! -
не горбатились до грыжи к коммунизму на пути.
Был генсек для нас иконой, был во всем стабилен тренд...
Как вдруг белою вороной объявился президент.

То ли тронутый, по ходу, то ли засланный казак,
но как раз с его приходом стал зашкаливать бардак.
Заливал он сладко, бойко так, что мы раскрыли рты,
не срубив, что Перестройка — те же, в сущности, кранты.

Поддались на трали-вали и прониклись верой в блажь,
Маркса с Лениным сменяли на большой турецкий пляж.
Вскоре выдохлись мессии, превратив страну в шалман:
смотришь, вроде бы Россия, а фактически Судан.

В бизнесменов поиграли, в веру, малую войну.
Вроде как бы вверх взлетали, а на деле шли ко дну
Стали падать самолеты, газ взрываться стал в домах,
град пошел метелить всходы и разруха в головах.

Прозревали слишком долго, поминая «вашу мать»,
зубы выложив на полку, шли учиться торговать ,
кто собою на панели, кто исподним, кто съестным...
Но на этом поимели лишь Чубайс и иже с ним.

Спору нет, была свобода, столько, что не унести,
по душе была народу безграничная почти.
Но ничто не вечно в мире. Люд честной к ней поостыл,
и тогда ее в сортире ушлый киллер замочил.

Подстрекателям докеле мастерить слонов из блох?
Без них как-нибудь разделим свой общественный пирог.
Нефти, газа хоть залейся и поля - не обойдешь,
а тайга без злых индейцев, вали смело, сколько хош.

Началась другая сказка — новый взлет, прорыв, толчок.
За счет пальмового масла подпружинили скачкок.
С фанатизмом поднажали, но такая, знать, судьба:
чтобы мы не затевали, без трубы  стране - труба.

Есть она — не надо злата. Только много нас, чертей,
ну и брызнуло, понятно, из нее в карман властей,
их родным, друзьям, знакомым, остальным такой совет:
«Укрепляем оборону, вы держитесь, денег нет».

И других богатств немало, да те тоже не по нам.
Лес, сталь, прочего навалом — олигархам и рвачам.
И опять в родной отчизне   по традиции былой
все границы светлой жизни ограничились Москвой.

Я, как прежде, в Теплом Стане, только он уже иной.
В Теплом Стане, как в Майами,  денег культ.  Еще какой!
Есть бордель,  да дорог, шельма. Мне туда — мошна мала,
хоть с женой живу раздельно - она к брокеру ушла.

Бури, смерчи зачастили. Что ж, живем ведь не в раю.
Сочи нынче не осилю, на Анталию коплю.
Не в пример другим трудягам    все ж свожу концы пока,
поедаемый, как раком, ненасытным ЖКХ.

Жизнь сложна, но сплю спокойно, деньги, вещи — это тлен.
Главно, что страна достойно поднимается с колен.
От рассвета до рассвета  тыл ее, как зад, прикрыт,
злого ворога ракетам не пробить державный щит.

Поклевал хлебца немножко,  остальное пустяки:
затянул ремень, и можно делать новые броски.
Потрудиться рьяно, честно за одну лишь вермишель
при гарантии, конечно, что меня не смоет сель.