Персей у индейцев

Молвил Персей, обращаясь к толпе изумленных индейцев:
«Мой крепкозданный корабль, пеня веслами бурное море,
Многие месяцы плыл в этот край, куда мчит колесницу
Гелиос, бог лучезарный, четверкой коней управляя.
Лавры Ясона в ночные часы засыпать мне мешают:
Он ведь добыл Золотое Руно и в Афинах по праву
Лучшим средь воинов, главным героем считается ныне.
Подвиг великий свершить под благим покровительством Зевса
Смело решил я, — притом и добычу большую присвоить.
Слухи о Золоте Инков давно уж достигли Эллады,
И не напрасно пустился я в плаванье с горсткой отважных:
Здесь я добуду и славу себе, и богатство большое.
Земли, открытые мной, Новой Грецией я называю!
Желтый металл на корабль мы погрузим сию же минуту,
Или вы примете смерть, как недавно защитники Трои!»
.
Вождь Золотое Перо, умудренный и опытный воин,
Быстро схватив томагавк, так ответствовал странному гостю:
«Я не пойму, что ты каркаешь там на наречье нездешнем?
Голос крикливый твой грозен, наряд же — смешной и нелепый.
Ты мне про инков толкуешь? Трусливый народ эти инки!
Мы ж, ирокезы, — бойцы, и богаче всех инков на свете!
В общем, кричать прекрати и лицо свое сделай попроще.
Лучше скажи, как мне сладить со скво: ее похоть терзает.
Как я ни бьюсь, не могу довести до оргазма чертовку!
Воин, чья кожа светла, как большая река в полнолунье,
Если сумеешь несносную скво довести до блаженства,
С верхом пирогу твою я наполню оружьем и златом.
Если ж не сможешь, — простишься со скальпом кудрявым навеки!» —
Жестом при этих словах указал на топор, на вигвам свой
И ниже пояса ткнул горделивого сына Эллады.
.
Сразу смекнув обстоятельства дела, Персей богоравный
Быстро шагнул внутрь вигвама и видит: прекрасна, как нимфа,
Дева нагая лежит на разостланной шкуре оленьей.
Мигом мужское его естество вертикально взметнулось,
И не теряя секунды, на деву вскочил он проворно.
Долго скакал он на ней, как верхом на Пегасе, но тщетно:
Лишь недовольную брань слышал он, а не стоны оргазма.
Бледный, в поту, в истощении сил он свалился на землю,
Плача, молить стал богов, чтоб спасенье ему даровали.
Вот Афродита, богиня любви, пред Персеем явилась
И, сладкозвучно смеясь, два-три слова шепнула на ушко.
Духом воспрянул Персей, и схвативши мешок, что с собою
Всюду носил он, Медузы Горгоны ужасной и злобной
Голову вынул оттуда, стараясь в глаза не смотреть ей.
Страшное зрелище та голова представляла собою:
В жутком оскале раздвинулись мертвенно-синие губы,
Вместо волос извивались, шипя, ядовитые змеи.
Захохотала Горгона при виде могучего члена,
И детородный сей орган Персея под взором ужасным
В камень тотчас превратился длиною полметра (не меньше).
Стал этим камнем чудесным, горячим, большим и тяжелым
Скво ублажать наш Персей, как отбойником действуя ловко.
Очень сильны были чары волшебного камня, и вскоре
Дева в экстазе пласталась по шкуре и сладко стонала,
Косы свои разметав по постели. Огнем полыхала
Страсть, а на теле сверкало ее ожерелье из злата
С дивным узором из перьев орлицы и игл дикобраза.
А напоследок Персей, на Медузу, как прежде, не глядя,
Каменный орган большой прямо в рот лихо сунул Горгоне.
От удивленья икнула Медуза, и чары рассеялись мигом:
Снова стал камень волшебный Персеевой плотью живою.
.
Выкурив трубку с вождем, наш герой пировал у вигвама.
Множество злата и прочих даров на корабль погрузили:
И томагавки работы ручной, и уборы из перьев,
И семена кукурузы, а также какао, табак и картофель.
В виде ответной любезности мудрый Персей несравненный
Голову лютой Горгоны вождю преподнес со словами:
«Пользуйся, но не во зло, а приятных возможностей ради».
В злате и славе Персей возвратился в родную Элладу, —
Подвиг великий навеки воспет в древнегреческих мифах.
Вождь Золотое Перо долго племенем правил свободным.
Каждую ночь из вигвама неслись сладострастные стоны,
И прежним именем больше вождя уж не звали индейцы,
А величали его не иначе как Каменным Членом.