В оплетке из сухого камыша

В оплетке из сухого камыша
он сохранял утопленника-сына,
ему казалось - вечная душа
в кадавре скрыта, и необходимо
всего лишь только ткани оживить
посредством электрического тока
и сын начнет дышать и говорить,
он вглядывался в высохшее око
и гладил кудри пухлою рукой,
и вновь давал разряды, и с тоской
прислушиваясь к запаху дурному,
что шел от плоти, шапку надевал
и горько плакал по дороге к дому,
но опыты свои не прекращал,
а утром перед входом в кабинет
курил, бросал, закуривал по-новой,
что если сына среди мертвых нет,
сын вышел из оплетки камышовой,
сидит на подоконнике, смеясь,
и папочке показывает кукиш,
что если так возможно, не молясь,
вернуть назад того, кого ты любишь,
что если верить в шоковый разряд,
в бальзамы, во всесилие науки,
затертый хирургический халат
он надевал, и потирая руки,
с усмешкой продолжал нелепый труд.
и к трупу наклонясь, шептал: "Как раньше
уже не будет, ты пойдешь на пруд,
но не утонешь. Хватит спать. Вставай же".