Юрий Устинов Письма навигатору-это про то, как

("Заметки до востребования" - это о том, как оно было. "Письма навигатору" - это про то, как это можно сделать).

Жизнь с группой хочет принудить нас к выполнению отработанных алгоритмов, использованию шаблонов и унификации всего и вся, снижению до типологий и классификаций, будто бы позволяющих ориентироваться в разнообразии мира и разнообразиях человеческих (детских) миров.

Тебе следует противостоять этому, ты не портовый лоцман, который всю жизнь проводит разные корабли через одни и те же препятствия, а навигатор; ты работаешь всегда в неизведанном и с чистого листа.

Он благоразумно чист, этот лист, он заполняется один раз для прохождения неповторимого, он не может повториться. Не должен, не можешь повторяться и ты, даже если такое "рационализаторство" покажется тебе удобным. Для тебя не может быть "полета шмеля" вообще, только полет конкретного шмеля в конкретной ситуации. Выбрось использованный лист.

Выводя знания из множества эмпирических повторов, обобщая их, наука не дает и не должна давать нам решения какой-либо конкретной ситуации, например, – педагогической. Для этого есть практика, а ты, при любом знании теории, – практик, обладающий ответственным поведением и пониманием того, что у тебя под руками не виртуальная игра, не спектакль, а реальная жизнь людей (детей). Натренировать можно решительность, но не решение проблемы, оно всегда разное, недоступное повторению и выведению универсального алгоритма.

В твоём пути то, о чем я говорю сейчас, – очень существенная вещь.
Например, после седьмого года работы придет восьмой – "год полярных ошибок". Будучи совершенно уверенным в правильном решении, ты станешь совершать так называемые "мастерские ошибки" – при ведении группы по азимуту в лесу упилишь на 180 градусов в другую сторону, перепутаешь весну с осенью, правое с левым, то есть станешь делать "полярные ошибки".

При первых же симптомах этой беды, глубинные причины которой я разбирать здесь не буду, – абсолютно насторожись, но не утверждай сразу новизну в мире – утверди ее в себе. Всё, что ты проживаешь - это набело, здесь, сейчас и никогда больше.

Я в таких случаях, сражаясь с "замыленностью" новизны, потеряв её, отправлялся в Москве на печально известный Птичий Рынок и шёл в ряды, где продавали своих лучших в мире четвероногих друзей, чаще всего – собак. Я должен был смотреть в собачьи глаза, и я смотрел в них, пока не собиралась в комок под горлом совсем не светлая грусть. С Птичьего я возвращался с трудом передвигая ноги, но главное – я опять был должником всех, всего живого – это уж точно. Долг надо было отрабатывать, чтобы не сдохнуть под его грузом, и я начинал всё сначала, включая себя.

Можно пойти в детский дом и смотреть в глаза, это будут глаза человечьи. Думаю, ты сам придумаешь себе лекарство от забывания долгов, но помни при этом, что со своего Птичьего ты хоть раз вернешься со щенком за пазухой, а из детдома – с усыновленным ребятёнком.

Только катарсис возвращает свежесть мира и груз долгов, где это твое лекарство от замыленности – найдешь сам. Мне было проще, – детдома, интернаты, детские больницы и дома малютки находились в поле моей работы, в сегменте жизненно важного для меня экстремального внимания и постоянной готовности к действию. То же – теплотрассы, подвалы и вокзалы Страны Беспризории и так далее. Мир кричал глазами детей.

До последнего мига твоей жизни тебе придется держать на нуле порог чувствительности – чувствовать всё, всегда и везде. Не думай, что это легко – душа, тело и разум просят пощады и защиты, они требуют ее и, обнаружив в тебе союзника, попытаются обмануть и успокоить тебя. В то же самое время ничто, нигде и никогда не должно иметь шанс вывести тебя из равновесия, увести в импульс, в аффект, заставить перестать хоть на миг контролировать себя. Как видишь, это не проще, чем сложнейшие цирковые номера, разница в том, что твой "номер" длится всю жизнь.

Твоя работа экстремальна уже потому, что экстремальны сами дети. Сама педагогика экстремальна, ламинарным бывает только преподавательство, наставничество, кружководство, да и то не всегда.

Усталость подстережет тебя на пятом году работы, и вы уже никогда не покинете друг друга. Это не та усталость, от которой можно отдохнуть, взяв отпуск или сбросить её в отвязном веселье. Но решается проблема первой усталости просто: скажи ребятам, группе, что ты устал. Попроси их взять на себя часть твоих обязанностей – хотя бы на время. Отдых в состоянии удивленной радости тебе обеспечен. Прыжок группы вверх на пару ступенек самоорганизации – тоже. Пусть группа всегда видит, понимает и чувствует тебя – от этого ей польза, но до демонстративного поведения не следует опускаться никогда. Искренность стоит в ряду базовых ценностей твоей группы – приведи себя в соответствие. Демонстрация годится только для манипуляции группой, это тупиковая дорожка и очень короткая – ложь будет распознана детьми очень быстро.

И вообще перестань думать на тему "а как я выгляжу?" – просто будь собой, обнаружив себя вдруг среди смышленых несмышленышей, вмиг поймешь, что скрывать от них что-нибудь бесполезно и перестанешь что-нибудь скрывать.

Тридцатиглазое существо видит тебя со всех сторон сразу, видит без изъятий даже оптически, но это – не зеркало, это гораздо более сложная система зеркал, в которой ни от других, ни от себя спрятаться невозможно. Если тебе нечего прятать, – такая жизнь будет праздником, но на свой маленький личный куточек каждый в группе имеет право и ты тоже. В нём и храни, если очень надо, свою усталость и замыленность, пусть уютно располагаются там на подстилке желаний личного комфорта. Но пусть ежедневная прополка баобабов не обходит стороной этот закуток, иначе существо твоё изменится, и ты станешь тайным врагом самому себе.

Открой сердце, сними защиту и никогда её не возвращай. Не сомневайся, ты будешь продолжать работать при этом, а не только самосохраняться.

Будь ранимым, не бойся кровотечений души, они – нормальное состояние для навигатора, это твое рабочее состояние: только не имея кожи, ты почувствуешь мир так, как того требует наша работа. Абзац. Три звездочки.