Озарение

– За что, Господи?!
Дикий вопль не остался без ответа, хотя он последовал не с небес, как хотелось вопрошавшему, а совсем рядом, с соседнего холма:
– За что боролись… - помнишь продолжение?
Вопрошавший жадно посмотрел на источник звуков, но ничего и никого не увидел.
– Кто ты? – спросил он.
– Прозревший, – хмыкнул голос. – Не щурься, не увидишь. Я во рву.
– Хоть какое-то веселье, – произнёс голос с другой стороны. – Ты из какого века-то, убогий?
– Изыдите, бесы! – холодея, прокричал новоприбывший. –  Именем Христа…
Безудержный хохот тысяч и тысяч был ему ответом. Наконец, приблизился, ковыляя и опираясь на палку, гноящийся оборванец, в котором вопрошавший увидел что-то знакомое.
– Посмеялись, и хватит, – сказал он невидимой толпе, и все нехотя умолкли. – Со временем всё поймёшь, ибо времени у нас – вечность. Ты чем прославился? До того, как стал призывать имя Христово?
– Был юристом, решал дела и вершил суд неправедный…
– Ясно, –  перебил его собеседник. –  Ты тоже в раю не нужен.
–  Как это «не нужен»? – возмутился тот. –  Я же чаю узреть…
– «Чает» он, – усмехнулся калека, и невидимая толпа снова расхохоталась. – Да не нужны мы там, в раю, понимаешь? Туда требуются работники, чтобы улучшать жизнь, а увещеватели да лекари именем Христовым – нет: первые бесполезны, потому что и так все там знают о Нём, а вторых заменяет дерево, листья и плоды которого исцеляют любую рану. Чай, помнишь Апокалипсис-то?
– А я пойду! – упрямо сказал новоприбывший.
–  Пускай идёт, – прозвучали голоса. –  Развернёт его Гавриил назад…
–  Сегодня смена Михаила, –  прыснул кто-то ещё.
–  Хрен редьки не слаще, –  отрезал калека.
Посмотрев уходящему в спину, негромко сказал:
–  Может, хоть у него веры будет достаточно, чтобы нас исцелить?..