Порченный анабиоза

переместилась  соль  в  огонь,
море  гладит  спину  кальмара,
ещё  один  дым  глубине  составит  компанию,
за  той  спиной,  что  встречает  лицо,
шёлк  волн  проникает  к  поверхности,
отраженья  встречают  осколками  сжатых,
просыпанных  в  грязные  гаммы…

лишь  столетья  свисают,  лишь  рябь  в  конусе  ветра,
лишь  гладкая  кожа  кальмара  топорщится  тесно,
струпья  возни  сгнили  – за,
против  –  шевелили  губами,
причмокивал,  в  тесных  присосках  окаменевший  штормами,
ветеран  долголетия  падал  и  падал  в  усталость,
и  только  тень  была  рядом,
тень  кальмара…

его  грёзы  только  его,
как  придёт  к  нему  сон,  так  его  и  увидит,
вонзит  в  душу  взгляд, 
правду  на  него  намотает,
выпустит  яд  горьких  слов, 
глубиной  пресса  волн  искалечит,
а  вокруг  заселяли  дно  моряки,
как  якоря  в  оборванных  цепях…

а  ветер  жевал  задумчиво  воздух:  – 
какая  разница,  сколько  в  нём  лет,
кальмар  –  анабиоз  харизматичен,   
слой  заблуждений  мягче  пыли,
но  он  смоет  однажды  с  себя  этот  бред,
и  он  расправит  щупальца  крыльев,
подаст  апелляцию, 
за  карикатурное  сходство  с  невзрачным  на  вид, 
в  виде  тёмного,  проплывёт  судьбу  краем  света,
Луна,  полная,  яркая,   с  неба  высветит…

и  сыро  срежет  вода  запах  страха,
благородством  прилива,  покой,  нащупает  до  самого  дна,
море,  как  казённая  гостиница,
скрипнет  волной,  глубиной  маня,
кальмар  –  анабиоз  последний  древний,
и  он  останется  тем,  кого  не  увидят  на  свете…