Маргарита человек разумный часть 640

Маргарита человек разумный часть 640

Ласка
Ласка является необычайно значимым мифологическим персонажем. В народных представлениях славян обнаруживается тесная связь ласки с хтоническими животными – такими, как змея, ящерица, лягушка, мышь и т.д., а также у нее имеются некоторые общие черты с птицей, особенно с ласточкой (Гура 1981, с. 121). Не исключено, что эти древние представления сохранились в нижегородском мифологическом образе «ласточка» – «персонаж, живущий во дворе и функционально связанный со скотом»: «Ласточка-то во дворе скот щекотит» (д. Полупочинки Дивеевского р-на).
Выявляется также целый ряд поверий о ласке в связи с молоком. Например, в Балахнинском, Вадском, Княгининском районах нашей области считается, что «ласка» – это персонаж, который доит коров (по ночам или на заре). Особо выделяется комплекс представлений о ласке, соотнесенных с различными женскими функциями и атрибутами. У многих народов (не только славянских) считается, что ласка – это обращенная девушка, невеста или молодая замужняя женщина.
Не случайно поэтому в качестве оберега от нее используют такие женские атрибуты, как веретено и прялка. Этот обычай широко распространен, например, в Болгарии. Легенда связывает его с обращенной в ласку невесткой, которая постоянно занималась прядением. Чтобы ласка не причинила ущерба в хозяйстве, перед курятником кладут прялку. В восточнославянской традиции связь ласки с прядением выражена заметно слабее, но все-таки ее можно обнаружить. Так, например, в с. Озёрки Княгининского района «ласка» – это персонаж, который прядет по ночам и стрижет овец.
В нижегородских говорах сохраняются отголоски культа предков у славян, например, в образе домового. Обожание славянами своих умерших предков обусловливалось их патриархально-родовым бытом. По мнению А.Ф. Лосева (Лосев 1957, с. 7), человеку, жившему в условиях первобытнообщинного строя, были понятными и наиболее близкими только общинно-родовые отношения. На основании этой понятной ему действительности он и рассуждал о природе, обществе и обо всем мире. Наиболее убедительным для него объяснением природы было объяснение с помощью родственных отношений.
Вот почему небо, воздух, земля, море, подземный мир – вся природа представлялась ему не чем иным, как одной огромной родовой общиной, населенной существами человеческого типа, находящимися в тех или иных родственных отношениях. На связь домового с поклонением душам умерших предков указывает, в частности, то, что в нижегородских говорах домового часто называют дедушкой: «дедушка домовой», «дедушка домовик», «дедушка-добродедушка», «дед домовой», «домовой дедушка» и т.п.
На то, что домовой – представитель иного мира, существующего параллельно реальному, указывает название «домовой-соседушка» (Ветлужский р-н). Здесь важно отметить, что древний человек воспринимал как некое изолированное пространство, единую территорию не только свое жилище, но и другие сферы обитания, например, лес. Это выразилось, например, в существовании названия «лесовой домовой» (Городецкий р-н) – «леший».
В нижегородских говорах почетное имя дедушки носят и другие мифологические образы: «дедушка Тарас» – «персонаж, служащий для устрашения маленьких детей, если они не слушаются» (Арзамасский р-н); «дед полевик» – «персонаж в поле» (Большеболдинский р-н); «лесной дедка» – «персонаж в лесу» (Сергачский р-н) и некоторые другие. Все эти обозначения подтверждают влияние родового быта в области религиозных убеждений славян и то, что древний славянин на все переносил свою веру в род. («Арзамас Н.Н.»).

Домовой
Тотемистические взгляды, тесно переплетенные с культом предков, можно обнаружить в образе одного из самых популярных мифологических персонажей – домового – покровителя дома, очага, домашнего хозяйства. По языческим представлениям, в каждом доме должен был быть свой домовой.
Народная фантазия даже создала приметы, связанные с этим персонажем, например: «Если домовой стонет, то надо спросить, к добру или к худу. Если к добру, то он молчит, а если к худу, отвечает – ху, ху...» (с. Рузаново Дивеевского р-на); «Говорят, если домовой простонет, то надо спросить его: «Дедушка домовой, если ты к несчастью, простони ещё раз» (с. Сонино Навашинского р-на); «Домовой если в доме где нагадит, то это к несчастью: если на задний угол – скотина падёт, на передний – люди» (п. Виля Выксунского р-на).
В народе считалось, что, кроме домового, в доме могли находиться и другие персонажи: домовиха (домовуха), домовая, кикимора, шутовка – «женский персонаж, обитающий в доме». В некоторых нижегородских деревнях сохранилось представление, что мужской персонаж обитает в том доме, где хозяин – мужчина, а женский – там, где хозяйка живет одна. «Есть домовиха и домовой, но они в разных домах живут. Где в доме хозяин есть – там домовой, а где хозяйка одна живёт, без мужа, там домовиха. А вместе они не живут (п. Сарма Вознесенского р-на); «Говорят, домовой-то в хозяина: если у кого в избе женщина хозяйка, вдова ли какая там одна, без мужчины живёт, то домовой показывает вид женщины. Вот, например, у меня сейчас нет хозяина, так у меня домовой-то вроде женщина. А у кого в доме хозяин мужчина, значит, там и домовой тоже мужчина» (с. Крюковка Лукояновского р-на).
Наши предки верили, что во дворе обитал «дворовой» – «персонаж, функционально связанный со скотом». Он мог и вредить и помогать, ср.: «Только и вредит во дворе дворовой» (п. Салган Краснооктябрьского р-на); «Дворовой за скотиной смотрит, бывает, и навредит чего» (с. Шутилово Первомайского р-на); «Скотину по ночам дворовой сторожит» (с. Шпилёво Перевозского р-на).
Очень часто в нижегородских говорах дворовой и домовой – это один персонаж, который уделяет внимание не только людям, но и скотине. Эта полифункциональность отражена в мифологеме «дедушка дворовенький»: «И во дворе, и в доме дедушка дворовенький жил, это уж потом его стали домовым звать» (с. Крюковка Лукояновского р-на). Ср.: «Этот самый домовой, коль скотину любит, он расчёсывает её. А было, других лошадей от корма отбивал» (с. Ушаково Гагинского р-на); «Как старые люди говорили, этот домовой может всю скотину извести, если рассердится» (с. Хватовка Арзамасского р-на); «Говорили, что домовой за скотом ходит... Домовой лошадям гривы заплетает. Ещё он мучит коров у плохих хозяев, которые ему не нравятся» (с. Княжево Вознесенского р-на).
К людям, проживающим в доме, домовой обычно доброжелателен. Он может предупреждать об опасности, беде, предуведомлять о каких-либо важных событиях и т.п. Иногда домовой «давит» по ночам: «А вот дедушка домовой и душит ночью-то» (с. Хватовка Арзамасского р-на), «Иногда вот случается, ночью проснёшься, как душит кто-то, на груди тяжело. Это дедушка домовой душил» (с. Крюковка Лукояновского р-на), «Вот спишь, а домовой, бывает, тебя давит» (п. Поляна Перевозского р-на). В народе сложилось представление о том, что домовой похож на человека, т.е. имеет антропоморфный облик. В некоторых нижегородских говорах даже существует убеждение, что домовой, когда показывается людям, принимает облик хозяина дома – мужчины или женщины.
Обычный антропоморфный образ домового – небольшой старичок, с бородой, лохматый, косматый, лицо и руки которого заросли шерстью. Можно предположить, что такой внешний облик роднит домового с представителями животного мира, а это позволяет усмотреть здесь отголоски тотемистических верований. Это подтверждают и материалы нижегородских говоров. Так, например, домовой может иметь и зооморфный облик: «Домовой-то как котёночек небольшой, серенький. На человека он не похож. Дымчатый котёнок» (с. Хватовка Арзамасского р-на).
На тесную связь домового и кошки указывает и существующая в некоторых нижегородских деревнях традиция оставлять для домового около русской печки угощение – блюдечко молока. Другим косвенным подтверждением данной связи является функционирующий в нижегородских говорах фитоним «дедушки домового молоко» (Балахнинский, Воротынский р-ны) – «растение с толстыми стеблями, внутри которых находится белая жидкость» (к сожалению, нам не удалось выяснить научного названия данного растения).
Зооморфным образом домового могла быть и ласка. Народная традиция приписывает ласке роль домашнего покровителя и охранителя скота. В нижегородских говорах считается, что ласка может приносить не только пользу, но и вред, ср.: «Ласка и вредить скоту может и беречь его» (с. Княжево Вознесенского р-на), «Ласка по ночам скот-то мучит» (д. Болтино Вадского р-на). («Арзамас Н.Н.»).