Ада Лимон. The Riveter

Клепальщица*

Что я ей не сказала,
когда она спросила
почему я так много знаю
о умирании, это то, что,
для меня, это была работа.
Когда Папа позвонил и сказал
что у нас есть месяц, я подготовила лист.
Я собрала своих помощников
в мой кабинет, в высотке,
этих знающих Роз*,
тех, которые потеряли кого-то из их любимых,
тех, кто уже прошли длинную поточную линию
домашних смертей, и спросила:
  Как это понимать, мы не должны держать
её на ППП*?  Одна из женщин,
она была ещё внутри своей печали,
сказала, что это зависит от того
как она хочет умереть - от разрыва сердца, или
захлебнуться в своих же соках.
Я кивнула и записала это на лист,
как будто на совещании
по поводу чем-то не довольного клиента.
Как насчёт хосписа? - спросила я.
Они сказали: вам там помогут,
но на вашего отца и на всех вас, детей,
ляжет большая часть.
Я и это отметила звездочкой.
У нас был план.
Когда случится это, сделать это.
Когда случится то, то сделать то.
Но я забыла то,
что это был наш план,
а не её, не план вершившего умирание,
это был план для тех
у кого все ещё было - затем.
Подумай, нам было просто:
продолжай, живи. Ей было трудно,
труднее не придумать. Её задача,
цель, работа была дать сломаться
машине самосохранения, быть на пути,
где разруха завода гарантирована,
знать что эта война безвыигрышная,
знать что она своими руками
уничтожит нас всех.

* В сборнике «Bright Dead Things» много текстов связанно с ранней смертью  матери.

* Во Вторую Мировую Войну в США шла компания по набору на работу, на заводы и фактории женщин.  Они заменяли ушедших на фронт мужчин у станков и в профессиях до этого бывших в США исключительно мужскими.  Компания подучила название «Rosie the Riveter» - Клепальщица Рози.   

* Total parenteral nutrition (TPN) is a method of feeding that bypasses the gastrointestinal tract.  ППП - полное парентеральное (обходящего пищевой тракт) питание.



The Riveter
Ada Limon
From «Bright Dead Things» 2015

What I didn’t say
when she asked me
why I knew so much
about dying, was that,
for me, it was work.
When Dad called to say
we had a month, I made a list.
I called in my team
to my office in a high rise,
those Rosies of know-how,
those that had lost someone loved,
those that had done the assembly line
of a home death, and said,
What’s this about not keeping
her on TPN? One woman,
who was still soft with sadness
said, It depends on whether
she wants to die of heart failure
or to drown in her own fluids.
I nodded, and wrote that down
like this was a meeting
about a client who wasn’t happy.
What about hospice? I asked.
They said, They’ll help,
but your Dad and you guys
will do most of it.
I put a star by that.
We had a plan of action.
When this happens, we do this.
When that happens, we do that.
But what I forgot
was that it was our plan,
not hers, not the one doing the dying,
this was a plan for those
who still had a next.
See, our job was simple:
keep on living. Her job was harder,
the hardest. Her job,
her work, was to let the machine
of survival break down,
make the factory fail,
to know that this war was winless,
to know that she would singlehandedly
destroy us all.