Маргарита человек разумный часть 625

Маргарита человек разумный часть 625

Водяной, русалка, фараоны
Былички о демонических персонажах воды не столь характерны для Севера, как, например, о лешем или домовом, и содержание их несколько однообразно. Главные водяные персонажи Севера - это водяной (водяник, дедушко водяной), водяниха (водяная), русалка.
Как и другие персонажи, водяной чаще всего предстает в антропоморфном виде, в облике старика, «волосатый да черный», «старый с плешью» (Карелия, Медвежьегорский район, 1976), «как в черной шубе», «зеленый весь», иногда он огромного роста: «стоит он, расширены ноги, можно между ними пройти» (Ленинградская обл., Тихвинский район, 1982). В северных быличках водяной или водяниха сидят у воды или на камне посреди воды и моются, водяниха расчесывает волосы. Также ведет себя и русалка. Любимое место водяных демонов мельница. При появлении человека бросаются в воду. Образ водяной девы на камне традиционен для всего европейского ареала: из народно-мифологической среды он перекочевал в литературу, в элитарное искусство. Всем известны изображения русалки на камне в море в Копенгагене, в Мисхоре в Крыму.
Водяной иногда характеризуется как «чудо водяное», без уточняющих характеристик, может иметь вид рыбы, рыбы с крыльями. Может являться в виде свиньи, коровы (Вологодская обл., Архив государственного музея этнографии, фонд Тенишева, собаки (Петербург. Архив государственного музея этнографии, фонд Тенишева, черной кошки (Вологодская обл., Архив государственного музея этнографии, фонд Тенишева. Мокрый теленок, которым пугают детей в Вологодской обл. и который может преследовать в воде купающихся, - это, по-видимому, теже одна из ипостасей водяного. Может являться даже в вице бревна, обнаруживая при этом свою демоническую природу хохотом.
Водяные и русалка опасны тем, что могут утащить, а русалка заманить в воду, причем не только человека, но и скотину. Считается, что если человек утонул, его взял к себе водяной, когда же не могут найти тело утопленника, обращаются к водяному, выменивают тело у водяного на что-нибудь, например, на полено. Видеть водяного, водяниху или русалку - к беде. Особенно опасен и даже выступает в виде рока водяной для тех, кто «по судьбе» должен идти «туда», т. е. в воду, кому на роду написано утонуть. Это, например, люди, родившиеся на русальной неделе. Может водяной и пророчествовать - сказал одной женщине: «Судьба есть, а головы нет» - и на этом месте утонул человек.
Обитает водяной в любом водоеме - реке, озере, пруду, даже в глубоком колодце. «Водяники есть в каждой воды. Чого у нас небольшая копань (пруд), а и тут е водяник».Несмотря на свою вредоносность, водяной может помогать человеку, например, обеспечивать хороший улов рыбы. Очень древним мотивом жертвоприношения языческим богам следует считать упоминание обычая делать подарки водяному, чтобы «не трогал никого этим летом». Весной, в апреле (обычно 14-го), когда вода освобождается ото льда, в воду бросали муку, другую еду, табак (последнее - табак - мифологически маркировано как бесовское). При этом произносилось охранительное заклинание: «храни, паси нашу семью».
У водяных, как это было отмечено и в быличках о леших, есть свои наделы, территории, которыми они управляют. По легенде, записанной в конце XIX в. в Пудожском крае, перемещение плавучего острова на Водлозере было вызвано тем, что Ильинский водяной, выдавая свою дочь за Пречистенского водяного (любопытно, что прозвища водяных соответствуют названиям приходов), дал этот остров ей в приданое и теперь перегнал его во владения своего зятя-водяного (Шайжин 1909).
В народных представлениях Севера водяной даже больше, чем другие персонажи, ассоциируется с чертом, поскольку черт в этих местах обитает в воде.  Женский персонаж на Севере обычно называют водянихой, водяницей, водяной и лишь иногда русалкой. В отличие от девы с рыбьим хвостом - русалки, известной по европейскому эпосу и литературе, северная водяница имеет полностью антропоморфный вид. Упоминания о рыбьем хвосте очень редки и являются скорее всего книжным влиянием. Полная антропоморфность русалки часто достаточно очевидна: она моет ноги, сидя на камне или у мельничного колеса.
Севернорусские русалки-водяницы черноволосы в отличие от золотоволосых русалок юга. Длинные распущенные волосы - почти постоянный признак этого персонажа. Кроме того, что распущенные, непрнбранные волосы являются признаком бесовства, указывают на связь с демоническими силами (ср. традиционный запрет ходить женщинам с непокрытой головой), волосы вообще имеют очень древнюю и сложную мифологическую семантику, связанную с идеей рода, судьбы, символизируемой нитью жизни, волосом, шерстью, с идеей плодородия.
Волосы, будучи инвариантным признаком русалки, указывают на большую древность и сложность этого образа, мифологическая семантика которого не разгадана полностью и в настоящее время, несмотря на большое внимание, которое уделяется русалкам в специальной литературе. Полагают, что по своей древней мифологической природе русалка - одна из модификаций древнего солнечного божества, сущность которого - связь с животворящей силой природы в разных ее проявлениях: растительность, животные, человек.
Являясь носителем жизненной, производительной силы, это божество было связано как с появлением, так и с исчезновением жизненной силы, т. е. связано и с жизнью, и со смертью. Оно считалось необходимым для появления человека на свет, но и опасным для рожениц и младенцев. Поскольку жизнь невозможна без влаги, это божество связано с водой, что отразилось в образе русалки.
В этнографических материалах Севера встречаются упоминания о том, что русалки обитают не только в воде, но и на суше: «Русалка - нагая женщина, груди большие, живет в лесу, бежит, так на лошади не догонишь… Едешь, особливо зимой, вдруг сзади нагой человек бежит. Но сделать ничего не-может» (Вятская обл. - Архив государственного музея этнографии, фонд Тенишева).
Сохраняется память о сезонной смене места обитания русалками, о появлении их на ржаном поле во время созревания хлебов, о выходе их из воды на русальной неделе (№ 173), в ночь на Ивана Купалу, когда они особенно опасны. С течением времени сложность мифологической семантики архетипа привела к расщеплению единого образа на ряд самостоятельных персонажей, для каждого из которых превалирующей является одна из характеристик прежнего архетипа. В славянской мифологии «потомками» этого древнего архетипа - божества вегетации и плодородия - являются древнеславянские берегини и рожаницы, болг, вилы, самовилы, самодивы, пол. bоginki, mamuny, чеш. serpnice, укр. мавки, мамуны, рус. полудницы, ржаницы и мн. др. На Севере это также полудницы, удельницы, часто - лешачихи, лесные девки, красные (т. е. в красной одежде) девки, персонажи, именуемые росомахой, выдрой, шестихой, шошичихой.
Какое название у славян имел в древности этот персонаж-архетип, имел ли он вообще единое название, мы не знаем. Слово же русалка является достаточно поздним по происхождению и восходит к лат. rosalia, означавшему праздник весны, плодородия и розы как символа цветущей жизни.
Именно мифологической сложностью архетипа объясняется наличие многих, как нам сейчас кажется, противоречивых характеристик водяного персонажа в материалах XIX и XX вв. Могут быть русалки-женщины, русалки-мужчины, встречаются упоминания о русалках-детях, русалки могут показываться даже в виде скотины. Нередко есть эксплицитная или имплицитная связь русалок с утопленниками. Особенно красочны легенды об утопленницах-русалках на юге (например, повесть «Майская ночь, или Утопленница» Н. В. Гоголя), но и на Севере русалкой может стать всякий утонувший, утонувшие дети, девушки, умершие перед свадьбой, проклятые люди. Древен мотив заманивания или насильственного затаскивания человека в воду русалками. Косвенным знаком того, что человек, обычно мужчина, погублен русалкой, является то, что тело утопленника не могут найти.
Античные сирены - полудевы-полуптицы, которые своим пением завораживали моряков и губили их, восходят к тому же древнейшему архетипу, что и русалки. Пение русалки и обольщенный ею моряк фигурируют и в северной быличке. Вообще мотив супружеских отношений с русалкой на этом свете или на том неоднократно представлен в фольклоре и является отражением общего мифологического представления о русалке как о персонаже, связанном с загробным миром. В отношении же былички можно подозревать и литературное влияние.
Нередко приходится удивляться живучести мифологических мотивов. Античный миф о медузе-горгоне, крылатой женщине- чудовище, связанной с водной стихией, взгляд которой все живое превращает в камень, находит отзвук в быличке, где говорится, что «русалка как посмотрит на кого, так застывши человек стал, так и будет стоять». Отголоском древних представлений можно считать и запрет купаться после дождя, так как в это время моются русалки. В этом запрете реализуется представление о связи русалки с дождем - той животворящей влагой, которую посылают небеса, чтобы оплодотворить землю и дать начало всему живому (миф о браке между небом и землей).
Встреча с русалкой не к добру, и сама русалка может предсказывать дурное, пророчествуя: «Год года хуже, а этот год хуже всех». «Год от года хуже, а платье все уже», - сетует русалка на изменения нравов и моды. (Даже в современной деревне узкие, облегающие и короткие платья осуждаются людьми старшего поколения и считаются признаком порочной жизни).
Хотя рассказы о водяных и русалках относительно немногочисленны на Севере, вера в них сохраняется. В начале 70-х годов во время диалектологической экспедиции в Пудожский край мне пришлось одной плыть на лодке по Корбозеру. Посередине озера, на глубоком месте, лодка вдруг остановилась. Я гребла изо всех сил, вода бурлила под веслами, а лодка стояла. Перегнувшись через борт, я пыталась нащупать в воде, что держит лодку, но там ничего не было. Весло до дна также не доставало. Так продолжалось минут сорок, и мне стало жутко.
Когда на берегу показался человек, я закричала и стала жестами объяснять ему, что не могут сдвинуться с места. Он прокричал мне, чтобы я пересела с кормы на нос. Как только я это сделала, лодка пошла. На берегу мне сказали, что лодка зацепилась за кол, воткнутый рыбаками в дно озера и немного не достающий до поверхности воды. Происшествие обсуждалось всей деревней, и общее мнение сошлось на том, что кол в озере совсем не там, где плыла я, а что его мне подставил водяной, так как я, чужачка, одна, без разрешения водяного поплыла на лодке.
В деревне Княжая губа Мурманской области Анна Фоминична Лобенкова рассказала нам, как в молодости плыла в лодке по губе Белого моря вместе с мужем, и они видели русалку. И не просто видели, а плыли за ней и разглядывали ее примерно в течение пятнадцати минут. В полуметре от поверхности воды они видели белое лицо женщины, черные глаза и сложенные на груди руки. В подтверждение того, что русалки существуют, нам принесли номер газеты «Мурманская правда», где на сером, достаточно неясном снимке двое мужчин держали вроде бы под руки какое-то существо с рыбьим хвостом.
Надпись не сохранилась, была оборвана. Наши разъяснения, что на фотографии моряки демонстрируют свой улов -большую рыбу или морского зверя - во внимание приняты не были. Присутствующие искренне верили, что на фото изображена русалка. Через некоторое время мы оказались в Кеми в краеведческом музее и, когда остановились перед витриной с чучелом детеныша нерпы, поняли, кого разглядывала в воде Анна Фоминична. Мордочка, покрытая короткой белой, лоснящейся шерсткой, большие выразительные черные глаза с поволокой, похожие на руки ласточки - все это вполне могло родить образ женского лица и сложенных на груди рук в сознании, подготовленном к такому восприятию передающейся из поколения в поколения мифологической традицией.
Еще один мифический обитатель воды, который появляется быличках - это фараон. Нетрудно заметить, что этот образ имеет книжное происхождение и является фольклорно-мифологической интерпретацией библейской легенды о переходе иудеями, преследуемыми египтянами, Красного моря. Рассказы о фараонах в относительно недавнее время засвидетельствованы на северо-западе европейской части России и у русскоязычного населения Эстонии, хотя слова фараонка, фараончики, по материалам XIX в., известны и в центральных районах России, где тоже связываются с мифологическими образами.