i had entered cage instead of the wild beast

i took great liberty to change meaning of last two sentences, because that is how i prefer it. Brodsky may have been a genius but the sheepishly optimistic ending of this otherwise great poem stands in stark contrast with the rest of its content, and rubs my aesthetic fur wrong way


i had entered cage instead of the wild beast
branded my term and by-name with nail in prison barrack
played roulette, lived right by the sea,
lunched with heck knows whom that was wearing a frock
from a glacier's height i saw half the world
drowned thrice, twice was ripped up
i abandoned the country that had me nurtured
those who forgot me could make up a city
i had roamed in the steppes that remember Hun's yells
put on cloths that once again became trendy
sowed rye, covered barns with black tar felt
and did not drink only dry water, maybe
i let into my dreams raven-black eye of convoys
gobbled bread of exile, leaving no crust to rotting
allowed my vocal chords all sounds but howls
later switched to whisper. now i'm forty
what can i say of life? it turned out quite lengthy
only with grief i can feel solidarity
and as long as my mouth's not filled with clay
try to hear from it a word of gratitude


Иосиф Бродский, Я входил вместо дикого зверя в клетку

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.