Под темной водой

По мутной спокойной кубанской воде
Плывет легкий пух тополиный,
А облако сверху, застыв в высоте,
Свой лик изучает ревниво.
Рифлёный, oт пены прибрежной намок,
Полоскою узкой лоснится песок,
Бежит вдоль реки молчаливой.

Разбитый грозою стоит старый дуб
На низком прибрежном откосе.
Весь выжжен внутри, но такой жизнелюб!
Все гриву зеленую носит.
У дуба присели с утра рыбаки,
А с левого берега сонной реки
Веселые крики приносит.

Белёные хатки, черешневый рай,
Подсолнухи в жгучих коронах;
Пропитанный солнцем жердёловый край,
Обласкан лазурью бездонной.
На водную гладь с серебристых ветвей
Бросает сережки семья тополей,
Кичась новым глянцем зеленым.

В станице, доверчиво льнущей к реке,
Дома - огород к огороду.
Соседи всегда на короткой ноге,
Все вместе: веселье, невзгоды.
Живут две соседки, в работе чуть свет,
И знают друг друга с младенческих лет,
И все им в станице знакомо.

Блестящей змеeю струится коса,
Походкою гордою ходит,
Блеск звездный в глубоких и темных глазах
Станичных бессонницей сводит:
Роксана-красавица, южная ночь,
Кубанских просторов достойная дочь,
Парней гордым взглядом изводит.

Красою простою, как солнечный свет,
Как утром роса полевая,
Тихонько сияет в свои двадцать лет
Галина, девчонка простая.
К чему ни притронется - все расцветет,
Как-будто бы фея лесная пройдет,
Подарки свои раздавая.

Рождаются люди на счастье аль нет?
Да кто же об этом что знает!
Живет человек и ему двадцать лет,
И он строит планы, мечтает.
Но год високосный приносит беду.
Смерть косит людей, как траву-лебеду,
И Галю к себе забирает.

Мешая слезу с набежавшей волной,
Бальзамом на свежую рану,
Колышется пена с травою речной,
Пытаясь утешить Роксану.
Но пасмурно девы прекрасной чело
И мысли ее далеко унесло.
Лег сумрак на берег песчаный.

Так в жизни бывает: что в сердце таишь,
Легко открываешь чужому.
Лодчонка уперлась в прибрежный камыш,
Старик сел к вечернему клёву.
И вот, слово за слово, словно узор,
Сплетают тихонько они разговор,
Мешая святое к земному.

И рвется вдруг лжи застоявшейся круг,
И мысли Роксаны яснее.
Соседи в них видели просто подруг,
А в жизни все было сложнее.
Кто знает, что сердце чужое хранит?
И зависть, и ревность Роксана таит,
И чувство вины все острее.

Гордячка привыкла притягивать взгляд
Своей красотой и речами.
Привыкла, что все лишь о ней говорят;
Легко верховодить парнями.
И как ей смириться, что лучший жених
Легко избежал ее чар колдовских?
И тут не поможешь слезами.

Увидел Галину и замер. И смолк.
И что он нашел в серой мыши?
Как-будто кто плетью ей сердце рассек.
От боли не видит, не слышит.
Готовится свадьба и врач молодой
Уж скоро объявит подругу женой.
А ей будто сердце кто выжег.

Желала ей смерти. И вот ее нет.
Душа, словно рваная рана.
Подруга, с которой прошло столько лет,
Смеется в лицо ей с экрана.
Жених безутешен, утратой убит,
А все неприязненным взглядом глядит
В смущенные очи Роксаны.

Впиваются слезы  в намокший песок,
Мешаются с пеной речною.
Роксана сидит, как поникший цветок,
Над темной кубанской водою.
Печальную исповедь принял старик,
Упрятал надежно в сердечный тайник,
Качая седой головою.

По темной воде серебристый поток,
Дорожка дрожащего света.
Как-будто накинут луной поясок
На бархат реки до рассвета.
Душа человека - ночная река.
Намерений наших вода глубока
Под краткими бликами света.

И будет все так же плыть пух по реке,
По глади притворно-сонливой,
Как мысли в ленивой привычной тоске
Плывут в суете торопливой.
А что там таится под темной водой
И сам не всегда разберешься с собой.
Есть тайна в реке молчаливой.