Сборник Стихов Ностальгия

https://ridero.ru/books/za_menya_podymite_vy_charku/ - сборник стихов (в разныз форматах)
https://proza.ru/2018/05/07/300 - рецензия

НОСТАЛЬГИЯ

ЗА МЕНЯ ПОДЫМИТЕ ВЫ ЧАРКУ
Годы мчат нас по жизни как кони.
Мы — по грешному Миру скитальцы.
Я сгребу свои годы в ладони,
И согрею замерзшие пальцы.

Тянут взор бесконечные дали.
Горизонты мечтою открыты.
Не жалейте, чем в жизни не стали,
Ведь важнее, что вы не забыты!

Пятьдесят — вовсе даже не густо.
За меня подымите вы чарку.
После тоста в фужере так пусто.
Зато в теле становится жарко!

Я желаю всем в жизни везенья.
Пусть бушуют лишь добрые страсти.
Не гнели что б потом угрызенья,
От полученной подлостью власти!

Вспомним вместе про годы лихие.
Про былое, покрытое пылью.
Про победы свои удалые,
Про мечты, давно ставшие былью.

Всем друзьям мои двери открыты.
А врагов бог простит, если сможет.
И обиды былые забыты!
Наша дружба «усё пераможе»!
(Минск 18 ноября 2016)

БЫЛОГО ВАМ УЖ НЕ ВЕРНУТЬ!
Забудьте всё, что было прежде!
Былого Вам уж не вернуть.
Душа в потрёпанной одежде
Как долгий странник топчет путь.

Вы были счастливы? — Быть может!
Любили жарко? — Ну и пусть!
Вам никогда не стать моложе.
И в Вашем сердце ноет грусть.

Как жаль тех трепетных свиданий,
Тех нежных слов, ушедших в быль.
Как жаль тех сладостных страданий,
Давно годами стёртых в пыль.

Как было чисто всё, о, боже!
Как небо, как родник, как сон.
И этот сон уже не сможет
Вернуться в явь, — растаял он!
(ЧСФР-СССР 1990 г.)


ПРОЛЕТЕЛИ ГОДА
Пролетели года, отшумели
Птицы смолкли в осеннем раю.
Как те пташки о будущем пели,
Я теперь об ушедшем пою!

О весеннем! О юном! О смелом!
О пылающей страсти огнём!
Вспомню милую девушку в белом,
Вспомню всё этим суетным днём…
ЗАКАТ НА НЕБЕ АЛОМ УГАСАЕТ
Закат на небе алом угасает,
Былое скрылось в сумраке ветвей,
Но редкий человек не вспоминает
Счастливые часы минувших дней.

Счастливых дней, безудержных и смелых,
Щемящих грудь страданий: «се-ля-ви»!
Тех поцелуев первых неумелых,
Тех первых слов признания в любви.
(Новосибирск. 1985 г.)
ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА
ЗА БЫЛОЕ СЕБЯ НЕ КОРИ
Ночь растаяла в утреннем свете.
За былое себя не кори!
Лишь взгляни, как луна на рассвете
Погибает под светом зари…

Ночь минула. Утешились страсти.
Впереди золотятся лучи.
И в безжалостной утренней власти
Мы затушим остаток свечи.
КТО ВИНОВАТ?
Кто виноват, что так случилось,
Растаял мир надежд и грёз.
И над любовью воцарилась
Печаль твоих горючих слёз.

Кто виноват, что мы не будем
Встречать рассветы в тишине.
И что навеки позабудем
Тот поцелуй, что был как в сне.

Кто виноват, что ты горюешь,
Кто виноват, что я молчу?
Меня ты больше не ревнуешь,
А я к тебе уж не лечу.

Прости, родная! Друг мой милый!
Хотя простить нельзя меня,
Ты словно голубь, но бескрылый.
Оставлен мной средь бела дня.

За что судьба нас разлучила,
За что тебя я погубил?
Меня ты искренне любила,
А я, увы, не полюбил.

Я говорил: «люблю», но всё же,
Не сознавая того, лгал.
И верил этой лжи. О, боже!
Ведь я, дитя, в любовь играл!
(Новосибирск 1996 г.)

ПОЭТУ
Однажды поэт какой-то решил,
Что любовь — вдохновение, грёзы, страданье,
Что приходит она к нам с небесных вершин,
Мы бессмертны в её ожиданье.

Он любовь ту искал, он стихи ей писал,
Он сгорал от её дуновенья,
Но вдруг в том, о чём долгие годы мечтал,
У него появилось сомненье.

И звезда, под которой родился и рос,
Для него новый луч испустила,
И он больше не тот, без букета мимоз.
Он не мажет бумагу в чернилах…

Да, он счастлив теперь, он былое забыл,
Он грядущее сверлит глазами.
И лишь тоненький сборник засохших чернил
Иногда истекает слезами.
(Новосибирск 1985 г.)

УБИТОЙ ЛЮБВИ
Забудь меня, тебя я разлюбил.
Меня уж больше не терзают страсти
Твой облик, милая, давно уж я забыл.
Я у других страстей теперь во власти.

Убила ты сама любовь мою,
Холодным льдом обдав после разлуки.
Боюсь непостоянность я твою,
Боюсь, любить ты будешь ради скуки.

По глупости, по слепоте своей,
Иль по чужому злому наговору,
Отвергла ты огонь души моей.
Теперь тебе страданья будут впору!
(Новосибирск, 1985 г.)

МИНУЛИ ДНИ ТЕХ ДАВНИХ ПОР
И сердце пламенем объято,
Минули дни тех давних пор.
Всю жизнь я помнить буду свято
Огня и льда кипучий спор.

Я помню многое на свете.
И упоение любви.
И сладость счастья на рассвете.
И боль разлуки: Се-Ли-Ви!
(Новосибирск. Январь 1986 г.)

ВЕСНА
Весна пришла, стучит капель
И день длинней и ночь короче
То солнце светит что есть мочи
То вновь свирепствует метель.

О, месяц Март — любви предвестник
Разбитых льдов хрустальный звон
Зимы покровы рушит он
Природы подданный кудесник.

Пришла Весна — пора любви!
Но день длинней, а ночь — короче…
(Минск. 2006 г.)

ВЕСЕННИЙ САД
Стих без глаголов —
попытка подражать А. Фету
Весенний сад. В траве — перина.
На небе, в облаках — покой.
Цветы на яблонях, рябина.
И пчёл и ос, шмелей разбой.

Роса здесь в память туч рыданий,
и куча всяких нежных слов.
И нежных губ и душ смыканий,
Лобзаний влажных и стихов!…
(Алма — Ата, 1982 г.)

ЧТО С НАМИ БЫЛО
Что с нами было, вновь повторить я был бы рад.
Но ты забыла, ты погасила наш закат.
Видно забыла тихий хруст снега под луной.
В сердце остыла память той нежной встречи со мной.

Канули в лету, видно забыты эти дни.
В сердце угаснут, скоро остынут страсти огни.
И перестанут петь по-весеннему соловьи.
Видно устанут от безответной этой любви…
(Новосибирск. 23.05.1986г.)

В ТИШИНЕ НОЧНОЙ
И в тишине ночной
Растаял щебет птиц.
Для нежности святой
До трепета зарниц…

Мечты уходят в сны,
В шуршание ветвей,
В мерцание луны,
Под шёпот тополей.
(Новосибирск. 1985г.)
В ДУШЕ ТРЕПЕЩЕТСЯ ВОЛНЕНЬЕ
В душе трепещется волненье,
К щекам бежит крови волна.
Меня не мучают сомненья,
Перед глазами ты одна!

Ещё с утра об этой встрече
Мой разум не тревожил гнёт,
Не думал я, что этот вечер
Мне столько в жизни повернёт!

(Новосибирск. 17.11.85 г.)
КАК Я ХОЧУ ТЕБЯ ЛЮБИТЬ
Как я хочу тебя любить,
Взирать не из покрова тени.
Как я мечтаю рядом быть
И целовать твои колени.

Как я хочу тебя прижать,
И слышать голос твой журчащий.
Хоть ненадолго задержать
Счастливый миг, сквозь дни скользящий.

Всё — как иллюзия, как сон.
И не хочу я пробужденья,
Но снова — день и тает он.
И я лелею сновиденье!
ВСЕХ ТАИН СВЕТ — МЕРЦАНЬЕ НОЧИ
Всех таин свет — мерцанье ночи
Недолго тешило меня,
Твои загадочные очи
Я помню, искренне любя.

Ремнями стянуто дыханье,
Земля горит из-под сапог.
Жаль, не услышал я признанье,
А ведь тогда услышать мог.

Жаль, не дотронулся губами
Я до твоих манящих губ.
Теперь ласкаю я словами,
И знать хочу: тебе я люб?

(Новосибирск. 1984 г.)
ВОКРУГ СЕБЯ ЛЮДЕЙ НЕ СЛЫША
Вокруг себя людей не слыша.
Живу я словно в забытьи.
Я ничего совсем не вижу,
Лишь синие глаза твои.

Пишу я глупостей немало
И жду желанный твой ответ.
Но, может почта оплошала,
Ответа и поныне нет!

Скажи мне, может быть не в праве
Я вас любимой называть,
Ну, хорошо, решайте сами,
А я вас буду долго ждать…

Я буду ждать, гремят пусть грозы,
Я буду ждать в мороз и в зной,
Я буду ждать, а рядом розы
Не привлекут к себе взгляд мой!

Сейчас ещё мечтать я вправе,
Жалеть тех дней, ушедших в сон,
И разглагольствовать о славе
Сердец, поющих в унисон.

Но если, вдруг, беда случится,
И нам расстаться суждено,
Любовь, невольную, как птицу
Я с болью выпущу в окно…
(Новосибирск. 1985 г.)
КАК СИЛЬНО Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ
Как сильно я тебе люблю.
Твой милый образ вспоминаю,
Его в душе боготворю,
И дни разлуки проклинаю.

Свою любовь храню в себе,
Твои слова: «люблю, наверно».
Простой я смертный на земле,
но чувство свято, несомненно.

Никто, поверь, моя родная,
меня не сможет ослепить,
Твой нежный взгляд я воспеваю,
И мне его не позабыть!
(Новосибирск.1984 г.)

ПРОШЛИ ГОДА
Прошли года, минули дни и ночи.
На небосводе, в тёмной вышине,
Мерцают звёзды, словно твои очи,
А облик твой в туманной пелене.

Да! Было, было, было между нами!
Но скрылось всё былое в темной мгле.
И я касаюсь твоих строк губами,
Ты — лучше всех, живущих на Земле.

Я мысленно целую твои руки,
По-матерински добрые всегда.
С тобой мне не страшны любые муки!
Твой взгляд я не забуду никогда!
(Новосибирск. 1987 г.)
ТВОИ ГЛАЗА МЕНЯ ПЛЕНЯЮТ
Твои глаза меня пленяют,
Твои уста полны любви.
И страстью сердце наполняют
Твои прелестные черты.

И в грёзы дальше погружаясь,
Твоих волос волну любя.
Я их дыханьем наслаждаюсь.
И воспеваю я тебя!..

Заката алости блистают.
Манят любовный лунный свет.
И с т'аин пелена спадает,
И проклинаю я рассвет!..
(Алма-Ата. 1984 г.)

В ПЛЕНУ У СЛАДОСТНЫХ СТЕНАНИЙ
В плену у сладостных стенаний
Целую нежно грудь твою
И влажных, бешеных лобзаний
Мгновенья жадно я ловлю.

Да, мы не виделись три года.
И нам былого не вернуть,
А жизни хмурая погода
Наш не согреет больше путь.

Твои я волосы ласкаю,
И вновь гляжу в твои глаза,
Что с нами будет — я не знаю,
А в сердце горькая слеза.

Ты уж не та, минули годы,
И я, наверно, уж не тот.
И не вернуть нам те восходы,
И грусть нас за душу берёт.

С тобой у нас не будет счастья.
Но счастья нет и без тебя.
Над нами хмурое ненастье
И рифы снова ждут меня…
(ЧСФР. 1990 г.)

ПИСЬМО ПОДРУГЕ
Подруга милая моя,
Мне слышится твоё дыханье.
Твой взгляд сердитый помню я
И наше первое лобзанье.

А помнишь рокот горных вод,
Крутые спуски, камни, травы,
И неба безмятежный свод,
И наши нежные забавы?

Потом два года словно сон:
Рассветы, будни и закаты,
Фужеров новогодних звон,
И радость встреч, и боль утраты.

И вот я снова пред тобой.
Твои алеющие щёки:
«Тебя простила я, родной,
Не высохли любви истоки».

Луна. В квартире стихли звуки.
Лишь ты и я сидим как в сне.
Я с болью жду момент разлуки,
Тебя целуя в тишине.

А в бесконечности бездонной
Надежды, грёзы и мечты.
Целую я в ночи бессонной
Твои любимые черты.
(Алма-Ата. 1985 г)

СТРОЙОТРЯД
Унёс тебя автобус вдаль.
А я стою, как в сне.
Часов, ушедших, очень жаль.
А разум, как в вине.

Тогда давно тебе сказал,
Что нет любви у нас.
Двумя годами оборвал.
А вспомнил лишь сейчас.

Родная, милая моя!
Хочу рвануться вдаль.
Забрать лопату у тебя.
И разогнать печаль.

Прижмусь щекой я к куртке той,
Что ты тогда дала.
Вдохну я запах милый твой.
Как долго ты ждала!
(Алма-Ата. 12.08.1986 г.)

УПОЕНИЕ ОТВЕРЖЕННОГО
Я раньше много раз любил,
Стрелой не раз прошит был прочно.
Я той любовью дорожил,
Но объяснялся с ней заочно.

Робел взглянуть в её глаза,
Промолвить слово ей боялся.
Взошла горячая звезда,
А я, мальчишка, растерялся.

Я ненавидел и любил,
Тогда же мне, порой, казалось:
«В ответном чувстве счастья нет!»
И сердце скукой наполнялось.

Снаружи жаждая любви,
Внутри желал я отвержения.
И, сладким горем упоясь,
Я у судьбы просил прощение!..
(Алма-Ата. 1982 г.)

ПЕРВОЕ ПРИЗНАНИЕ
Больно люба ты мне, Дина!
Очень нравишься ты мне.
Без тебя всё скучно, Дина!
Снишься даже мне во сне.

И во сне всё так прекрасно!
Было б всё так наяву.
Я люблю тебя, о, Дина!
Позабыть всё не могу!
(п. Чегдомын, Хабаровский край.1981 г.)

ОЖИДАНИЕ РАЗЛУКИ
Я люблю тебя, дивная Дина,
Я любви не знаю иной.
Я не трус, нет, не трус, о, Дина!
Но робею я пред тобой.

Как недавно глядел тебе в очи.
Как недавно я видел тебя.
Но того уже больше не будет.
Я уеду в чужие края.

И повиснет тоска на сердце.
И застелет она глаза.
О, прелестная, милая Дина!
Ты ушла от меня навсегда!
(п. Чегдомын, Хабаровский край. 1981 г.)

РАЗЛУКА
Вот еду я, вагон качает,
Дорога убегает вдаль,
Деревья в окнах пролетают.
Меня же мучает печаль!

Я не увижу тебя боле!
Я боле не увижу Вас!
О, боже мой, какое горе,
Всё разом потерять сейчас!
(п. Чегдомын — г. Алма-Ата. 1981 г.)

КОГДА СТОЯЛ ЧАСОВЫМ НА ПОСТУ
Часовой 2 поста 3 смены… под охраной и обороной состоит…
Я вижу свет далёких глаз
И алая заря.
О них мечтаю я сейчас,
Они манят меня.

Люблю румянец щёк твоих,
Смущённые глаза.
Тропу омыла для двоих
Весенняя роса.

Душа твоя живёт любя,
Любовь твоя чиста,
И, если ранен буду я,
Как мать спасёшь меня…

Так тихим вечером мечтал
Я на своём посту
Тебя тогда ещё не знал.
Но верил, что найду.
(Новосибирское. 1985 г.)

ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКИ МИНИАТЮРЫ
***
Он рвался к воле с детской прытью,
Как резвый, юный жеребец.
Эх, сумасшедший жар сердец!
Манит он к тайному укрытью.

Где рвётся таин пелена.
Где ласки нежной упоенье.
Где кровь дурманнее вина.
И страсть! И пот! И наслажденье!

***
Не стану о любви я говорить!
Уйдя, не стану громко хлопать дверью,
Но знаешь, все ж наивно верю,
Что ты не сможешь без меня
прожить…

***
Устал просить прощения я, поверь!
Жалеть устал обманутые чувства,
В груди опять так тягостно и грустно,
Как жёлтый лист душа моя теперь!

***
В хмурый день осенний кружит листьев джаз.
Где тот цвет весенний, чаровал что нас?

Жёлтый лист увядший в землю упадёт.
И любовь навеки вместе с ним умрёт.
(Алма-Ата. 1981. г.)

***
Прости за все, в чём виноват,
И распрощаемся навеки,
Я на тебя не брошу взгляд,
И опущу при встрече веки!
(ЧССР. 1987 г.)

СТИХОТВОРНЫЕ ПОЕДИНКИ

***
Ворваться в сон? Помилуйте! Ну, что ж!
Кошмаров Вам я вовсе не желаю!
И от любви я также не сгораю.
Весь мир вокруг — лишь похоть, подлость, ложь!

***
…Нельзя остановить уход весны.
Ведь от обид сгорели наши чувства.
Кому-то холодно, кому-то слишком пусто.
И я не вторгнусь боле в Ваши сны!
ТЫ НЕ МОЯ, А Я НЕ ТВОЙ
Пародия на стих товарища
Ты не моя, а я не твой!
Мы остаёмся при своём!
Сейчас по улице с тобой
Идти мне совестно вдвоём:

Не вижу зависть глаз чужих,
А ведь о них я так мечтал.
И мир прозрел в глазах моих!
О, нет! Не ту я повстречал!

Нет — нет! Тебя я разлюбил!
Моя любовь оскорблена.
Амур меня тогда спросил:
«Жена шикарная нужна?

Господь с тобою, будет так!
Но помни показатель зла:
Жена шикарная, чудак,
Не одному тебе жена!»
(Новосибирск. 1985 г.)

МУЖЧИНЫ — ЖЕНЩИНЫ

Литературная дуэль

Носят мужчины усы и бородки
Курят сигары, пьют пиво и водку,

Женщины носят чулки и колготки,
Что б соблазнить всех любителей водки.

Правда, средь них так же есть голубые…
Нам не известно проценты какие.

Женщины любят часы и брильянты,
сумочки, туфли, заколки и банты,

Любят мужчины компьютеры, тачки,
Игры азартные, пьяные драчки,

Женщины ищут постарше мужчину,
Что бы имел он крутую машину.

Ищут мужчины бюсты большие,
длинные ноги, глаза голубые.

Сколько процентов здесь есть совпадений?
Больше — досадных и горьких сомнений!

Фактов удачных имеем не густо,
Ищите там, где, ведь, в общем-то, пусто!
(Минск. 2013 г.)

РАЗНОЕ

ВОЛНА

Нежно пела волна, вдаль бежала она,
Поднимая ракушки со дна.

И искрилось в ней солнце. Прижмурясь слегка,
Улыбались волне облака.

Сладко пела волна про простор синих вод
И про сумрачный каменный грот,

Про косяк быстрых рыб, что пестрят в глубине
Громко вторили чайки волне.

Вдруг разбилась волна и шипела она
Словно пена хмельного вина.
(Новосибирск 1985 г.)

МОГИЛЕ ДЕВУШКИ
Среди берёз, недалеко от дороги, круто уходящей вверх.
по которой мы уныло брели на полигон, кто — то нечаянно
заметил маленький обелиск с фотографией черноглазой девушки,
почти девочки, и черной надписью:
«Трагически погибла здесь»
Остановись, идущий мимо,
Вдохни в себя печаль мою.
Мой кроткий взгляд застыл незримо,
И с ветром песни я пою.

Листвы унылое молчанье.
Луч света с синей вышины.
Несёт печаль со мной свиданье,
Не знать мне радостей весны.

Не знать мне жаркий трепет сердца
Не видеть свет любимых глаз,
Не прижимать к груди младенца,
Огонь звезды моей погас.

Но я была когда-то с вами!
Тоска ужасная в груди,
Вы задыхаетесь слезами,
Ведь все, что было, позади.

Не слышать вам мой смех счастливый.
Глядите вы в мои глаза.
Навек я стала молчаливой,
А на траве росой — слеза.
(Новосибирск. Осень 1986 г.)

ВНОВЬ ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ
Вновь восходит солнце, соловьи поют,
А на ветках пташки весело снуют.

Ручеёк струится, камни ворошит,
Всякая букашка весело спешит.

Ветерок весенний вновь пустился в пляс…
И грустить в ту пору — большой грех для нас!
(Алма-Ата, 1981 г.)

В ТИХОМ НЕБЕ ЯСНОМ
В тихом небе ясном,
В голубой дали,
Грёзы о прекрасном,
В облачной пыли.

В голубом молчанье,
В золотых лучах,
В вечном ликованьи.
В прозе и в стихах.
(Новосибирск Июнь 1986 г.)

ДЛЯ ДУШИ МЕЧТАНЬЯ МИЛЫ

Для души мечтанья милы.
Искры снега под луной.
Хруст бодрит, вливает силы,
Рассыпаясь тишиной.

И забыты все печали.
Грусть-тоска поражены.
И открыты все нам дали.
И сверкают звёзд огни!
(Новосибирск. 1984)

РАВНОДУШИЕ ЖАЛИТ
Говорят, почему-то,
Что где тихо — там черти.
И безмолвность как будто
Хуже атомной смерти.

Но запомните люди,
Что одежд разных — масса.
Равнодушие любит
Наряд фантомаса.

И бывает нередко,
Что, скрываясь за скалы,
Равнодушие метко
Наносит удары.

И улыбка порою,
Является маской
Интерес — суетою,
Слова — пустой сказкой.

Равнодушие, люди,
Обводит нас ловко,
Усыпляет и губит,
Расставив уловки

Не страшись тишины,
Пусть она неизвестна.
На ней нету вины,
Пусть она бессловесна.
(Новосибирск. 07.01.1986 г.)

ПРОЩАЯ, МОЙ ДРУГ!
Прощай, мой друг, увидимся мы скоро,
Как будет в новой жизни суждено,
Без зависти, упрёка и укора,
Допьём мы недопитое вино!

Мы вспомним годы славные, лихие.
Как мы встречали тяготы без слёз.
Как не давали справиться стихии,
И не дрожали в утренний мороз!

Что наша жизнь!? — Мгновенья бурных вёсен!
Несущий нас неистовый поток!
Как в рафтинге, не отпуская вёсел,
Мы мчимся сквозь года, судьбу и рок!
(Минск 2007 г.)

БАСНЯ
Однажды лев на сбор созвал
Лесных сородичей своих
И властным рёвом приказал
Найти сильнейшего средь них.

Так день в дебатах пролетел.
Наш лев сморился и уснул,
А лес без устали кипел, гудел,
Визжал, кого-то волк куснул.

Здесь «мудрый спор» искал ответ
На львом поставленный вопрос,
И, сделав очень много бед,
Ответа так и не принёс…

Проснувшись, лев, вдруг, зарычал,
Ища ушами тишины.
И рёвом на весь лес сказал:
«Вопросы все мной решены!»

«Сильнейший — заяц среди вас,
Довольно храбр он и силён.
Раздавит каждого из вас,
Хоть невелик и несмышлён».

И тихо стало вдруг, в лесу.
Лишь заяц, ухом шевеля,
Прихлопнул муху на носу
И придавил ногой шмеля…

Затем с опаской посмотрел,
И наступил лисе на хвост…
Ох, наворочал заяц дел!
Но вот, прибрёл косой на мост…

А на мосту медведь сидел.
С утра он рыбу здесь ловил.
Он наглость зайца не стерпел,
И лапой, бедного, прибил!

Какой скандал! Медведь не знал
О силе зайца ничего!
И волю лапам своим дал,
Прихлопнув силача сего!
(Алма — Ата. 1982 г.)

ДЛЯ ДУШИ МЕЧТАНЬЯ МИЛЫ
Для души мечтанья милы.
Искры снега под луной.
Хруст бодрит, вливает силы,
Рассыпаясь тишиной.

И забыты все печали.
Грусть-тоска поражены.
И открыты все нам дали.
И сверкают звёзд огни!
(Новосибирск. 1984)

С НОВЫМ ГОДОМ!
Искрится снег и тишина.
И хвои блеск, и звёзд мерцанье.
И светит тайнами луна.
И ёлочных гирлянд сиянье.

Желаю счастья, свежесть хвои,
Бокалов пенных звон.
И безмятежного покоя,
Глубокий мирный сон.

Пусть бодрость властвует с утра,
Вперёд мечта зовёт,
А зла, коварная звезда,
Над нами не взойдет!
(Новосибирск. 1984 г.)

ТЕРЕЗА
К кинофильму: «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты
Тереза — юная звезда.
Невинна. Словно снег чиста.
Мила на вид. В душе — прекрасна.
Тереза — в небе месяц ясный.

Но на земле, где гад глумится.
Над чистотой весенних вод.
Где проститутка и убийца
Конями врощены в народ.

И гибнет здесь звезда любви
Под грязной пеленой разврата.
Здесь брат готов угробить брата.
Здесь зло и зависти огни.
(Новосибирск.1985 г.)

СКУЧНЫЙ СУЕТНЫЙ МИР
Суету я покидаю, в грёзах видя страсть,
Мир знакомый окунаю в сказочную сласть,

Я хочу забыть тревогу, зависти огни.
Жизни скучную дорогу, пасмурные дни…

Предо мной простор широкий пеленой лежит.
Отблеск солнца на востоке силы мне бодрит.

Вижу я, как волны бьются, как горит заря.
Алым блеском окропляя капли янтаря.

Горы, снежные вершины — всё подвластно мне!
Речек быстрые стремнины, камни в глубине…!
(Алма — Ата. Алмагуль 1983 г..)

ОТВЕТ НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЯМ
Я очень скучен? — Может быть!
Но не хочу другим казаться.
Я не желаю то любить,
Чем призван в жизни ужасаться.

Люблю я горы и поля.
Теней приятные прохлады.
И весь душой я твой, земля!
Я ворошу твои громады!

Я всё хочу «с плеча рубить».
В капусту искрошить досаду!
Хочу я вольно в мире жить.
Перчатку бросить в харю аду!

Без мелкой, пошлой болтовни.
Без мелких, гадких угрызений.
Хочу я превозмочь. Они —
Предметы всех моих мучений.

Я скучен? — Очень может быть!
Но лишь для тех, кто легкомыслен.
Кто глуп. Кто любит «воду лить».
Чей лепет мыслью не осмыслен!
(Алма — Ата. 1 января 1983 г)

***
Никогда не забуду на свете
Жажды к звёздам и страсти огня,
Зов грядущего — это, поверьте,
Жизни голос, зовущий меня.
(Новосибирское. 1982 г.)
***
Твой дом навеки под цветами,
Гнетёт нас тяжесть этих слов.
Тебя не будет больше с нами,
Ты — только гость случайных снов!
(Марьина Горка. 1995 г.)

УБИТЫМ СОБАКАМ
В кровавом зареве заката,
В агонном ужасе смертей,
Лежат убитые щенята,
Жестокой волею людей.

Лежат пушистые комочки,
Их души воют и скулят.
Здесь мать и маленькие дочки,
Прижались шкурками ряд в ряд.

Им не резвиться на лужайке.
Над ними солнце не взойдёт.
И голос любящей хозяйки,
Их никогда не позовёт.

Убиты током и забыты.
Среди покрышек сожжены.
Но ведь однажды будут квиты,
И злом за зло отомщены!

Простите, преданные други,
Убийство лютое своё!
Над вами плачут с воем вьюги.
И кружит злое вороньё.
(Минск. Декабрь 2014 г.)

БРАТУ
Всем инвалидам детства посвящается
Милый братик, бедный крошка.
Помню, было ало.
Ты игрался на дорожке,
Солнышко вставало.

Птичий щебет разливался,
Ручеёк струился.
Ты, малыш, тогда смеялся.
И, как мог, резвился.

Ты не знал, что над тобою
Крыльями махало,
Беспощадною судьбою
Горюшко летало.

В день апрельский снег стелился.
Милый синеглазка.
Не один ты появился,
С горем лёг в коляску.

Положили в одеяла
Мы тебя, малышка.
А болезнь уже стояла
В медицинской книжке.

Тихо с горя затоскую.
Задохнусь слезою.
Мне не спится в ночь глухую.
Кровь стучит бедою.
(Новосибирск. 1986 г.)

В НАЗИДАНИЕ ТРУСУ
Весной в саду под лёгкой тенью
Едва колышется цветок.
Он внемлет пташки серой пенью.
Его тереблет ветерок.

И, нежный запах испуская,
Манит он каждого к себе.
И соты, мёдом наполняя,
Он повинуется судьбе.

Пчела летит к нему чуть слышно,
Легонько лепестки пригнув,
Испачкав лапки пыльцой пышной,
Замрёт, к нектару вдруг прильнув.

Другие, в тишине журчанья,
Прохладой ручейка дыша,
Жужжат ту песню без названья,
Чем наполняется душа.

И дивный мир семьи пчелиной
Нарушить побоится враг.
Во власти здесь закон старинный.
Им пренебречь нельзя никак.

Закон тот прост, но стал забытым:
Убить врага, хоть стать убитым!
(Алма — Ата. 1982 г.)

НЕ ПРОЩАЙТЕ ДРУЗЬЯ, ДО СВИДАНИЯ!!
Не прощайте, друзья, до свиданья!
Видит бог, мы увидимся скоро!
Хоть легло между нас расстоянье,
Мы не скажем друг другу укора.

Тянут взор бесконечные дали!
Горизонты мечтою открылись!
Не жалейте, чем в жизни не стали,
Пожалейте, на что не решились!

Ухожу. Ноет сердце и грустно.
За меня подымите вы чарку.
После тоста в фужере так пусто.
Зато в теле становится жарко!

Я желаю вам в жизни везенья.
Пусть тревожат лишь добрые страсти.
Не гнело, чтоб потом угрызенье,
От полученной подлостью власти.

Лучше вспомним про годы лихие.
Шашки — вон! И вперёд! Марш–марш рысью!
За победы свои удалые,
За врагов под небесною высью!

Не прощайте, друзья, до свиданье!
А врагов бог простит, если сможет.
Не помеха для нас расстоянье.
Наша дружба «усё пераможе»!
(Минск. 2010 г.)

ПРОЩАЙ, МОЙ УКРАИНСКИЙ БРАТ!
Прощай, мой украинский брат!
Понять друг друга мы не в силах.
И свечи ярости горят
На свежевырытых могилах.

Мы были братьями вчера.
Мы жили дружно, жили вместе.
Мы были с одного двора.
Одни и те же пели песни.

Мы знали «Киевскую Русь»,
Как колыбель Отчизны Нашей.
Я той историей горжусь,
Когда мы пили с одной чаши.

И вот настал иной этап.
Ты мчишь взбесившимся галопом.
И для тебя я стал «Кацап».
А для меня ты стал «Укропом»…

Прощай, мой украинский брат!
Простить друг друга мы не в силах!
И бьёт отчаянно набат!
И стынет кровь от гнева в жилах!
(Минск. Июнь 2014 г.)

НЕДОСЯГАЕМЫЕ
Далёки звёзды, времени не хватит.
Пожалуй, нам до них не долететь.
Коротка жизнь, и смерть всех нас охватит.
Не даст глазком на мир тот поглядеть.

Людское время! Ты слабей пространства.
Ты поддаёшься силе скоростей.
Тебе не суждено туда прорваться!
Не покоришь ты космоса морей!
(Алма-Ата 1981г.)

АРМЕЙСКОЕ
ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕВОЙ ВЫХОД
Зимы холодной дуновенье
И трепет пламенных сердец.
Ещё порыв, ещё мгновенье
И зимней тактике — конец!!!

(Новосибирск. Февраль 1987 г.)


САМОВОЛЬЩИКУ

Собирательному образу «самовольщика»
посвящается как бы от первого лица…
Я сейчас в самовольной отлучке.
И, шагая с опасностью рядом,
Я с тобою гуляю под ручку,
И взираю вперёд наглым взглядом.

Я смотрю в твои серые глазки.
Я держу твою нежную руку.
Ты — принцесса лобзаний и ласки,
Разгоняешь армейскую скуку.

Ты не любишь меня, ну и что же.
Да и сам я влюблён-то не очень,
Нам обоим сегодня дороже
Погрузиться в шуршащую осень…

Ты нежна, не встречал я нежнее.
И меня не тревожат сомненья,
Прижимаюсь к тебе я сильнее,
В содроганьях последних сближенья…

Средь листвы и в молчании ночи
Я скажу тебе нежное слово,
Я взгляну в твои серые очи,
И спрошу: где мы встретимся снова?
(Новосибирск.1986 г.)

СЕРЖАНТУ — САМОДУРУ
Я ненавижу жёлтенькие лычки.
Хотя они — опора дисциплины.
Но, несмотря на бешеные вздрючки,
Нам не забыть казарменной рутины!

С укором смотрят лозунги партийные,
Цитаты министерства обороны,
Звучат с трибун Генсека речи длинные.
А для кого-то ценны лишь погоны!

Э, нет! Не щит от хищных лап буржуазии
Вы часто ставите на крепкий горб курсанта,
А личных чувств, каприз своих стихию
Вы изливаете как малые ребята!

Я ненавижу голову дубовую!
Чёрт с ним, ужели от природы,
А то ведь от животного здорового
Ты словно унаследовал породу.

Сержант! Ведь ты творишь погоду.
Не надо лбом своим дурным таранить двери!
Ты отнесись к нам строго, но с заботой.
И мы в тебя до гроба будем верить!
(Новосибирск. 1984 г.)

ЯДЕРНАЯ ПЕСЕНКА
Удар. Вспышка.
И ничего нет более на Свете!
Закончилась навеки передышка.
Убейте!

Земля? — К чёрту!
Лишь солнца красный круг.
Заедем мы Вселенной смело в морду.
Огонь вокруг!

Куча звёзд.
И пустота.
А Мир без жизни стал ужасно прост.
Красота!
(Новосибирск. 1985г.)
ОККУПАНТ
От первого лица
Я, пьяный от мяса
И крови врагов.
Презренная раса,
Лишь в морге — ваш кров!

Ворвусь до кошмара
Безумный в твой дом.
Приклада ударом,
Штыком, каблуком.

Сломаю я кости,
Вспорю животы.
Сам дьявол нас в гости
Послал с высоты.

В восторге пожарищ.
И в плаче детей.
В безумье комарищ,
И в хрусте костей.

Кругом — запах трупного смрада.
Шагаем мы к нашей кровавой звезде из ада!
(Новосибирск. 1987 г.)

КУРСАНТСКОЕ НАЗИДАНИЕ СПОРТСМЕНУ
Салют, спортсмен, лоснящиеся щёки!
Ты, вижу я, накачан до упора.
Перед тобой лежат спортивные дороги,
И лавровые листья в поле взора.

Я тоже весь в венках лавровых,
Во лбу звезда с венком горит.
Во власти ты рекордов новых.
А я в грядущем — замполит.

В борьбе спортивной ты упорен.
Родной стране приносишь славу.
Ты, прямо скажем, сгусток воли.
И, всё ж, бранить тебя я стану.

Эх, ты, спортсмен! Ты сеешь зло:
Тебя съедают славы черви.
Тебе любить не суждено,
Ведь для тебя весь мир — соперник.

Своё лишь «Я», любить ты можешь жарко.
О нём страдать и требовать страданья.
И мне тебя бывает очень жалко.
И ты учти вот это назиданье!
(Новосибирск. 1985 г.)

МАТЕРШИННИКУ
Мне не чуждо матерное слово.
И не стану я кому-то клясться,
Что найду для речи спутника иного,
Вряд ли я сумею с ним расстаться.

Я злодея и буржуя крою матом!
Разве слово «нехороший» так звучит,
Как звучит удар солёным градом!
Как он кости демагогии дробит!

Да, богат родной язык словами.
Для поэта наш язык — находка!
Он смывает, как волна — Цунами.
Но без мата — в океане лодка.

Нередко ночью из-под чёрного забора
Мы слышим мат из чьей-то пьяной пасти.
Но согласитесь, но похож на вора,
Похитившим кусок словесной власти.

Откройте уши. Вслушайтесь в природу!
Журчит от удовольствия ручей,
Берёзы вдохновляются погодой.
И листопадов слышен шум речей.

Но это всё как будто нарисовано,
Без соли, без горчинки прозаической.
Как выткано на коврике узорами.
А я хочу как в нашей с вами жизни!
(Новосибирск. 1985 г.)

ПРОРОЧЕСТВО

По рассказанному во сне однокашником…
В небе, уставшем, закат догорал.
Сумрак ночной над землёю лежал.
Танки на плац выползали тайком.
В небе зловещим запахло костром.

Всех под прицелом держать я велел.
Грозно свинцовую песню запел.
Штаб задохнулся, престол задрожал.
Буйный костёр чёрный мрак разорвал!

Старую власть плотно в баржи забить!
Рыб ими будем сегодня кормить.
Будет броня наших танков сильна.
Кровь победителя крепче вина!

Залпы орудий «булдырь» потрясли.
Знамя мятежное вилось в пыли,
Роты слонов. Что трубят и трубят,
Танками смяты, казармы горят.

Орден «Сутулова» дам я тому,
Кто кирпичом уничтожит толпу…
Мир старый я потрясти захотел,
И ГСМ, вдруг, на воздух взлетел!

Мир на ушах! Пресса ломится в зал.
Я её мягко подальше послал!
Страшно диктатору стало сейчас,
Лучше советником буду у вас!

Сволочь — измена подкралась змеёй.
Гибнут товарищи рядом со мной.
Сломано знамя, задушена власть.
Жаль, диктатура измене сдалась!..

…Пыльной дороге не видно конца
Ой, вы мятежные наши сердца,
Небо затянуто мглой грозовой,
Мы позабыли про сон и покой.

В джунглях Бразилии счастье найдём,
Чёрный мятежный свой флаг вознесём.
Пусть обезьяний живёт там народ.
Но подчиняться заставлю я сброд!

…В небе усталом закат догорал,
Ветер с дорожною пылью играл.
Выли шакалы на нашем пути
Боже! Как долго ещё нам идти!
(Новосибирск. 1985 г.)
СТИХИ О РОДИНЕ
НА СОПКАХ ХМУРЫХ
Родной Земле Дальневосточной
посвящаю
Там, далеко, на сопках хмурых,
Лежат пушистые снега.
А над могучим льдом Амура,
Метёт безудержно пурга.

Там ветви инеем покрыты.
То ветер свищет, то — покой,
Снегов объятия раскрыты,
Там мир далёкий, Мир иной…

Изюбр, ветви задевая,
Бежит, безумный, сквозь кусты,
За ним несётся волчья стая,
Поджав косматые хвосты.

Там рябчик, с дерева упавший,
Уснул в снегу под вой ветров.
И филин, крылья распластавший,
Исследует простор снегов…

Там соболь медленно крадётся,
Виляя бархатным хвостом,
Там заяц маленький трясётся,
Скрывая уши за кустом….

Там, далеко, в ночи морозной
Костёр не гаснет до утра.
Рассвет забрезжит в бездне звездной,
Ночная кончится пора.
(Алма — Ата. 1981г.)

ОСЕНЬ
Родной Земле Дальневосточной посвящаю
Лес затянут белой дымкой.
Ветер листья ворошит.
Туча хмурая гуляет
В небесах седых. Молчит.

Тишина. Лишь где-то тихо
Слышно пенье ручейка,
И тоскливые берёзки
Наклоняются слегка.

Ручеёк бежит, искрится,
Лижет камушки на дне.
Средь коряг прогнивших,
Рыба засыпает в глубине.

Слёзы свежие сверкают
На завянувшей листве.
Ветер листья обрывает
И гуляет в серой мгле.

Вся природа словно плачет.
Осень дышит дремот;й.
По земле таёжной скачет,
Принося тайге покой.
(Алма — Ата. 1981 г.)

РУСЬ

Леса, снега и водопады,
Теней приятные прохлады,
Дубравы, белизна берёзы,
Росинки — утренние слёзы…

Мы любим Русь свою родную,
И не хотим страну другую.
Здесь кровью полита земля,
Костьми удобрены поля.

Мы все черты родные знали,
Мы эту землю защищали
От злого натиска врагов,
От вражьих каторжных оков.

Мамая меч и Чингисхана
На почве старого кургана
Истлел как тысячи мечей
Пришельцев злых и палачей.

Наполеона, Карла-шведа
Недолго тешила победа.
Пришёл и им конец сырой
Полтавой, грозною Москвой.

Фашизма смрад и самурая,
И провокации Китая…
Ты видел, как хлеба горят?
Но отстоял их наш солдат!

Который год в Афганистане
Опять льёт кровь наш русский Ваня.
Но сколько б крови не пролиться.
А Штатам цели не добиться!

Берёзы, русские леса,
Девчонки милые глаза,
Родимый дом и голос мамы
За них дерёмся мы упрямо.

И наших жизней всех значенья,
Руси великие стремленья
Слились в могучем корне «Род»:
Природа, родина, народ!
(Новосибирск. 1985 г.)

РУССКОЕ ПОЛЕ
Русское поле, дыхание трав,
Вольность, раздолье кудрявых дубрав.
Небо бездонное, свист соловья,
Скромная русская наша земля.

Мамина сказка в молчание ночи,
Мамина ласка, усталые очи,
Слышу я голос её молодой,
Я и сейчас её помню такой.

Беды, сомнения, грёзы, печали,
И вдохновение с ней разделяли.
Были ошибки — бранила она…
Нынче виднее былая вина.

Все мы есть суть материнских стремлений,
Жизненный путь её, полный волнений.
С детства в учёбе, в работе, в бою
С нежностью помните маму свою!

Русское поле, дыхание трав,
Помни раздолье зелёных дубрав!
(Новосибирск. 1985 г.)

ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПОСВЯЩАЮ
ПОБЕДИВШИЕ СМЕРТЬ
Заметка в газете: «… 1942 год. Фашистские танки, прорвав оборону наших войск, устремились вглубь. Путь им преградили 4 гвардейца — бронебойщика. Солдаты отразили атаку 30 немецких танков. Половину из них уничтожили. Сами остались живы!
Вечная Слава Героям!»
В тот знойный день 42 года,
Когда дымились жжёные поля,
Четыре парня, уцелевшие от взвода,
На высоте укрыли тополя.

Осыпал пепел сединою травы.
Осела гарь в молчание васильков,
На небесах пылал заказ кровавый.
Запекся кровью острый блеск штыков…

В висках стучали мысли чётко, ясно,
Ударом пульса обратясь к судьбе:
Что было, это нам уже не страшно,
Теперь нас обжигает: Наши где?

Мы безоружны. Ноют кровью ноги.
И разум в страхе хочет нам сказать:
Нам не видать спасительной подмоги.
Отечество нам нечем защищать.

И жилы вдруг в висках надулись туже:
Под брёвнами разбитыми в тени
Лучи блеснули на стволах двух ружей,
Опасны что для танковой брони.

Насобирали в блиндажах патроны.
Сумели у врага гранат «занять» —
Военных лет суровые законы
Нам не давали права отступать…

…Алел рассвет. Росою нежил травы,
Траншеи свежей влагой наполнял.
И в этот миг за тишиной дубравы
Тяжёлый рокот воздух разорвал.

Деревья наземь падали с разлёта,
Беспомощно ветвями шелестя,
А танки шли, оскалом пулемётов,
Крестами беспощадными блестя.

Один, другой, десятый и …тридцатый.
И страх и гнев глаза у нас залил.
Теперь уже не выжить нам, ребята,
Но бить их будем, сколько хватит сил!

Лоснился ближний спесью той нацистской,
Овладевала что в Европе города.
Под натиском стальным брони фашистской
Европа расступалась как вода.

Прицелом ненависть вперёд взирала.
Зарядом гнев по стали саданул.
И газами на миг глаза застлало…
Огня язык под башней полыхнул.

Разрывы бронебойных свирепели.
Пять танков чёрной кровью изошли.
А мы ещё не понесли потери.
Враги не одолели, отошли.

Но не ушли, как чёрный символ страха
Стелился плотно дым по бороздам.
Высотку окружили и с размаха
Полукольцом ударили по нам.

Вновь землю гусеницы разрывая,
ползли. Но пусть страшат других.
Броня фашистов толстая большая
На нас ползла не менее больших!

На нас, чей дух не покоряли.
Социализм нам душу закалил.
Идеи Ленина наш разум воспитали,
А Сталин нас бронёю наделил.

И в немца страх смертельный наливался:
пятнадцать танков плавилось в огне.
И натиск страшной стали надорвался.
Он проиграл в «неправильной войне».

Смолкал в ушах проклятый рокот стали.
И гнев и радость сединой слились.
И точки танков с виду исчезали.
А здесь, недогоревшие, рвались.

Залито поле чёрной жаркой краской.
Пылает вновь кровавая заря.
Солдат Советских с материнской лаской.
Оберегает Русская Земля!
(Новосибирск. 1985 г.)

ПАРТИЗАНКЕ
Фашисты поставили её перед жутким выбором — или она выдаст партизан, в рядах которых и её муж, или они убьют её ребёнка.
— Мамочка, мама! Спаси меня, мама.
Жизнь так прекрасна, Но смерть так упряма!
— Тише малышка, Мой милый цветочек,
Дай, на головке поправлю платочек.

— Мамочка, милая, ты же большая!
Не отпускай меня, мама, родная!
— Тише малышка, не нужно нам плакать.
Не разводи ты под глазками слякоть.

На-ка платочек, утри свои слёзки.
Видишь, белеют на склоне берёзки?
Видишь, вновь солнце встаёт золотое.
Небо — как глазки твои, голубое!

Слышишь? Гремит уже не за горами.
Это сражается папа с врагами!
— Мама! А папа узнает могилку?
Где он уронит скупую слезинку?

В воздухе жёлтые листья летали.
Чёрные птицы тревожно кричали.
Бережно дёрн уложила крестьянка…
Не испугалась врага партизанка.
(Новосибирск. 1986 г.)