памяти Синявского А. Д

 «..И становилось ясно, что Синявский — человек-метафора. Что чисто литературный прием имеет у него нелитературные корни. И потому-то его жизнь сложилась так, а не иначе, что он пропутешествовал ее среди метафор, почти неосознанно путаясь на границе бытия и литературы, меняя их местами и прогуливаясь при этом отнюдь не только с Пушкиным…»
«Маски духа» Ефим Бершин

***
Синявских было два или три, не считая Терца.
Очки его висели на кончике носа, стекла – на уровне щек,
близорукими были именно щеки, но в зоне сердца –
человек-метафора,
зрение,
уголёк.

А глаза были разными…Верил…
Прогулки с Пушкиным…
Всюду Пушкин, Пушкин, куда ни пойди,
всюду няни, кружки, прогулки с кружками…
Это – магия слова, словно конец пути.
Да Синявских и было два-три,
не считая чуда,
это слово о великом божественном единении мира,
он остался в метафоре, строился в неоткуда,
только глазом косил, дыряв, как кусок эфира.

Колдовал над формулой,
материализовывал…
Он варил эту формулу, как варят на кухне щи,
а потом уходил в неё словно бы дорисовывал,
доливал, достраивал (с повара не взыщи),
но ни в чем не виновен – признался,
мол, я – умняшка,
я – умняшка, казните. Метаморфоза.
Борода была белой, надежда тоже, но было тяжко,
тяжко вечность волочь – метафору без наркоза.