Гербарий. Миниатюра

          Второй день идут проливные дожди, удерживающие меня, как и других, в доме.
          Я пересматриваю гербарий и вижу красоту неподвластную времени, ощущаю, что сухие листья, стебли трав и лепестки цветов, старательно собранные, вновь оживают, напоминая печаль и радость, весну и лето, осень и зиму.
          Всматриваюсь в листья с кустов орешника, черёмухи, бузины и вспоминаю о тёплом майском солнце. Молча удивляюсь соседству листика берёзы, осенявшей зыбку моей маленькой дочери, и подорожника, исцелявшего её раны и ссадины. А вместе с этим вспоминается полянка, покрытая шёлком травы, на которой слушали с мужем свист дрозда, крик кукушки, песни каждого куста, каждой травинки.
          А на другом листе картона веточка можжевельника. Когда-то деревенскому мальчику из моего села можжевельник подарил посошок. Опираясь на него, как это делал его дед, рассматривал золотые колосья лета или ракиту над рекой, в прозрачной воде которой резвились мелкие рыбёшки. А мальчик хотел видеть русалок, нимф, водяного и разговаривающего с водяным новгородского купца Садко.
         Чабрец пахучий – всё та же память о том же деревенском мальчике. Купальской светлой ночью ребятишки играли, догоняя визжавших от радости девчонок, а мальчик с посошком догонял меня и, оглянувшись по сторонам, старался как можно долго держать меня за руку и шептать: «Моя ты, голубка, моя». Повзрослев, мы не бегали, а гуляли по-над речкой всей компанией или вдвоём. Как-то он принёс в пакете высушенные им травы и подарил мне. «Будешь чай заваривать и пить, никогда не заболеешь.» Это он повторил слова своей матери. И я взяла этот подарок и берегла для нас, чтобы вместе, если придётся, напиться душистого чая. А через некоторое время он зашёл с двумя билетами в кино. И уже моя мама, показывая рукой на электрический самовар, стоящий на столе, пригласила на пироги с чаем, который я тут же заварила из подаренных им трав, бросив щепотку в заварной чайник. И случилось невероятное: чабрец помог нам всегда быть вместе.
          Рассматриваю хвоинки голубой кремлёвской ели и розовые лепестки, как россыпь весеннего победного салюта. Задумалась над недавно услышанными словами грабителей страны, в которой живу, что равны перед потомками и зачинщики войн, и кто был их врагом. И выдумала это Америка. Чего же ты, подлая, хочешь? Куда ты всё лезешь?
          - Нет, - отвечаю, - не могут быть борцы за свободу и убийцы свободы равны. Нельзя их жизнь и смерть равнять, не сравняются земли над их холмами. У героя есть право в граните встать, а удел убийц – лежать под ногами… Я волнуюсь, а в НАТО узники доллара спокойны, сидят в мягких креслах. На них чёрные фраки, как траур по душам, в холёных руках пахнут смертью доллары.
          И вновь листаю свой гербарий, стараясь себя успокоить вечным горением любви к природе, прислушиваясь к удаляющемуся шуму грозы и умолкающему ливню. Вот уж и тучи улетучились, перебрасываясь яркой радугой. Быть счастливому дню! Спрячу в шкаф свой гербарий. А завтра пойду с соседями в лес, чтобы принести домой не только грибы, но и новую коллекцию растений для гербария и только приятных воспоминаний.

        На картинке сухие цветы:
        лютики, донник жёлтый, пастушья сумка и злаковые.