Маргарита человек разумный часть 560

 Маргарита человек разумный часть 560


Оборотень
Данную историю рассказал мне человек, которого давно нет в живых. Звали его Александр В. Он трагически расстался с жизнью - замёрз в сугробе недалеко от дома. Родственники утверждают, что кто-то из местных жителей помог ему умереть подобным образом. Следствие разводит руками. Некоторые моменты истории могут показаться забавными и даже смешными, но стоит поставить себя на место героев данного происшествия, и улыбка враз улетучится.
Итак. Случилось это в середине девяностых где-то в Курской области, между двумя деревнями. Дети из одной деревни ходили в школу в другую. Путь лежал через конкретный, практически дремучий лес. Но это никого не пугало – привыкшие. Местность знакомая, каждая веточка как родная, да и идут шумной ватагой. Однажды компания припозднилась из школы, начало смеркаться. Идут дети по лесной дороге и вдруг слышат - где-то сбоку в зарослях захрустели ветки. Дети остановились, пытались разглядеть кто там, но ничего не увидели. Поспешили дальше. В это время хруст раздался с другой стороны дороги. Волк? Медведь? Нет. Их давненько тут не встречали. Так кто это? Шутник из школы? Вряд ли. Судя по хрусту, кто-то массивный.
Дети прошли поворот дороги, как вдруг позади послышался стук копыт. Он всё ускорялся и ускорялся. Нечто гналось за школьниками. Те не стали дожидаться и припустили до деревни. Но скорость преследователя была намного выше. Наконец из-за поворота выскочила лошадь. Сперва она показалась им обычной и безобидной лошадкой, испуг прошёл. Длилось это мгновение, пока дети не обратили внимание на её «морду». На них смотрело человеческое лицо, поросшее лошадиной щетиной.
Дети бросились врассыпную, крича на весь лес. Один мальчик забрался на дерево. Оборотка, а это была именно она, поскакала к дереву, стала пытаться забраться на него, но не вышло. Оборотка оставила попытку, погнавшись за остальными детьми. Но те также залезли на деревья, побросав портфели и сумки. Лошадь стала кружить снизу, надеясь, что добыча спустится.
Дети стали звать на помощь. На счастье, мимо проезжал мужик на телеге. Увидав, что творится, он погнал в деревню. Через четверть часа оттуда прибежали вооружённые кто чем местные жители. Они окружили участок леса, прочесали его, но никого не нашли. Скорее всего, оборотка либо убежала, либо, приняв человеческий облик, слилась с группой подоспевших на помощь. Если это так, то никто не обратил на неё внимания. Отсюда следует, что этот человек им хорошо знаком и вне подозрений. Перепуганных, дрожащих от страха детей сняли с деревьев и проводили по домам. Больше оборотку никто не видел.
Волколак - в славянской мифологии человек-оборотень, на определённое время принимающий образ волка. Волколака чаще описывали как обычного волка, иногда указывались странности во внешнем виде и поведении, указывающие на его человеческое происхождение Волколак сохраняет разум, но не может говорить.
Согласно народным представлениям, превращение в волков - наиболее распространённый тип оборотничества у славян.Он известен с древности и в той или иной степени присутствует у всех славянских народов, лучше всего представлен у белорусов, поляков и украинцев. В русских поверьях персонаж чаще называли о;боротнем, образ имеет явное сходство с волколаком. Южнославянские представления смешивают волколаков с упырями (вампирами).
Считалось, что колдуны для обращения в волков прочитывали заклинание и перепрыгивали, перешагивали, перекувыркивались или пролезали через наделяемый магической силой объект, накидывали его или перекидывали через себя и т. п. Для обратного превращения колдуну обычно требовалось совершить те же действия в обратном порядке.По своему желанию колдуны превращались в волколаков, чтобы причинить вред людям.
Встречались поверья о людях, склонность к периодическому оборотничеству у которых была с рождения в результате поведения их родителей или появилась в наказание за их собственные грехи. Отличительной чертой таких волколаков в человеческом облике считались различные зооморфные признаки, например волосы, напоминающие волчью шерсть. Превращение чаще происходило по ночам или в определённое время года. Часто считалось, что такие волколаки не контролируют своё поведение в волчьем облике и нападают на скот и людей, даже на близких. Иногда волколакам приписывался каннибализм. Сохранились древние поверья, связывающие с волколаками затмения небесных светил.
Согласно народным поверьям, колдун или ведьма могли превратить человека в волка, обычно из мести, накинув на него заговорённую волчью шкуру, обвязав поясом, зачаровав дверь, через которую должна пройти жертва, и другое. Особой популярностью пользовался сюжет о превращении в волков целой свадьбы. Срок превращения исчислялся от нескольких дней до нескольких лет. Невольные волколаки страдают от страха и отчаяния, скучают по человеческой жизни и не смешиваются с волками. Часто считалось, что они не едят падали и сырого мяса, перебиваясь подножным кормом и украденной у людей едой. Упоминается немало способов, при помощи которых якобы можно помочь вернуть им изначальный вид.
Представления о волколаках переняли значительную часть символики волка в славянской традиционной культуре. В качестве истоков мифа обычно указывают древние тотемические верования и обряды юношеской инициации. На образ волколака могли повлиять наблюдения за людьми с различными физическими и психическими отклонениями или за старыми и больными волками. Образ получил отражение в славянской художественной литературе.
Распространено мнение, что представление о волколачестве, как и в целом об оборотничестве, восходят к тотемизму, при котором осуществлялись обряды переодевания в шкуры тотемных животных. У славян был распространён обычай наряжаться в волчьи маски и костюмы на новогодние праздники, на Масленицу и по некоторым другим поводам, что может рассматриваться как имитация оборотничества. В ходе разрушения языческих верований и укрепления христианства отношение к волкам изменилось с нейтрального на отрицательное, также и оборотничество, рассматривавшееся некогда как знак «приобщения индивида к божественному либо священному животному», стало рассматриваться негативно и считаться «знаком-символом нечистой силы или её атрибутов».
Соответственно, предполагается, что раньше возникли представления о добровольном превращении в волков, тогда как другие типы оборотничества появились под воздействием христианства.Опираясь на то, что, за исключением превращений целых свадеб, рассказы о волчьем оборотничестве женщин у славян весьма редки, выводят, что представления о волколаках являются фольклоризацией сопровождавшихся употреблением изменяющих сознание веществ архаичным обрядам юношеской инициации, которые у древних славян якобы сопровождались ритуальным перерождением в волков, и последующим «волчьим» союзам молодых воинов, которые обособлялись от социума, жили в лесу и занимались разбоем, отголоски этих явлений видят, например, в польских и украинских обрядах инициации в мужские общины XIX века и в украинских представлениях о запорожских казаках и благородных разбойниках начала XIX века.
Волколачество могло также служить метафорой для военных походов, в которые отправлялись молодые воины-«волки». Предполагается также, что представления о волколачестве могут быть следом поклонения индоевропейцев богу-волку - богу воинов, мира мёртвых и плодородия. Представления о превращении свадьбы в волков связываются одними исследователями также с тотемизмом, так как свадебные группы некогда означали родовые группы. В восточнославянском народном творчестве волками могли называть практически всех участников свадьбы. Другие исследователи связывают эти представления с древней формой брака, так называемым умыканием - похищением невесты.
Впрочем, есть и скептические мнения относительно этих теорий, отрицающие связь древних обычаев и верований с позднейшими представлениями, которые вполне могли возникнуть и самостоятельно. Например, указывается на возможную связь народных взглядов на оборотничество с христианскими литературными источниками: пересказывавшими античные сообщения нравоучительными повествованиями, демонологическими работами, апокрифическими сказаниями, отголосками немецких и французских судов над «оборотнями».
Образ волколака служил демонической персонификацией негативных, тревожных, нарушающих гармонию явлений общественной жизни. Исследователи объясняли бытование мифов о волколаках психическими расстройствами, приводящими к звероподобному поведению (т. н. клиническая ликантропия и др.), рождением детей с атавистическими признаками (волчьей пастью, хвостом, густым оволосением лица) и просто «диким» внешним видом и т. п. Слухи об оборотнях могли сознательно распускать люди, воровавшие скот, и бродяги, ходившие по деревням, рассказывая душещипательные истории о том, что они ищут родственников, превращённых в волков, или о том, как они сами долго были волками, и получая подаяние от растроганных селян.
За историями нахождения человеческого тела под волчьей шкурой или превращения волка после гибели в человека могли стоять случаи намеренного или случайного убийства людей охотниками, пытавшихся таким образом избежать наказания. Представления о страдающих заколдованных волколаках могли возникнуть и в результате наблюдения старых дряхлых волков, которые больше не могли охотиться. За историями о нетипичном поведении волков могли также стоять случаи бешенства.
Н. А. Криничная отмечает, что, хотя во многих бывальщинах названы имена конкретных, ещё живых людей, как правило из соседнего поселения, но, когда приходишь к ним с расспросами, они как правило подтверждают историю, но утверждают, что она случилась не с ними, а с другими, опять-таки конкретными людьми из другой деревни. Б. Барановский указывал, что чем дальше от места действия была записана история о «волколаках», тем больше в ней появлялось небывалых подробностей.
Повсеместно считалось, что колдун или ведьма могут превратить человека в волколака (укр. Зро;блений - «сделанный» волколак), в основном из мести, против его воли. Он мог прочитать заклятие и или наслать на него ворожбу по ветру (Черниговская область), или вылить под ноги отвар из липового лыка (Волынская область), или накинуть на жертву волчью шкуру, или опоясать поясом, шнурком, верёвкой либо лентой (пояс здесь и медиатор между своим и «иным» миром, и узы, связывающие жертву), или накинуть на шею ярмо (у украинцев), или трижды ударив о порог топором, чтобы превратить того, кто пройдёт через дверь, или дать заклятую пищу либо зелье (например, отвар из кручёного лыка - у поляков, вино - у уральских казаков), при этом часто превращаются не те, кто задумано, или плюнуть в глаза (у украинцев), или вынудить колдовством или хитростью пролезть через хомут, или связать вершины двух растущих над дорогой рябин и зарезать на них трёх непоющих от старости петухов, так чтобы кровь капала с рябин на проезжающих под ними людей (Витебская губерния), или ударить палкой по лицу.
Среди сюжетов о насильственном превращении в волка были: отвергнутая женщина превращает мужчину, тёща - нелюбимого зятя, жена - мужа, мачеха - пасынка, невестка - деверя, колдун превращает своего сына в качестве наказания, дети колдуна превращаются, нечаянно выпив волшебное зелье, предназначенное их отцом для кого-то (Смоленская губерния). Обычно считалось, что колдун может превратить в волка только на определённый срок (1, 3, 6, 7, 9, 12, 25 дней, недель, месяцев, лет), но обычно не навсегда.
Впрочем, украинцы и словаки иногда считали, что заклятие становится необратимым, если колдун умирает хотя в Закарпатье и Полесье, напротив, было представление, что колдун не способен умереть (или умирает трудной смертью), пока жив или не расколдован волколак. У русских встречалось поверье, что колдун, превратившийся в волка в новолуние или на Святки, может укусить человека, посредством чего превратить его в волка на семь лет; тот мог избавиться от чар раньше, если укусит в это же время другого человека, передав образ волка ему. Кроме того, на человека мог набросить волчью шкуру, превратив в волколака, Николай по чешским поверьям, или Юрий у южных славян, а в Полесье встречались истории о превращении в волколака Богом.
У восточных славян и поляков были широко распространены представления, что колдун или ведьма могут превратить в волколаков целую свадьбу (это частный случай более общего мотива о колдуне или ведьме, портящих свадьбу, если они против неё или если их не пригласили на торжество). Для этого им нужно было прочитать заклинание и или опоясать всех гостей заговорёнными поясами, или положить такой пояс (иногда указывается, что скрученный из мочала) под порог, через который перешагивают все гости, или закопать на перекрёстке, по которому проедет свадебный поезд, или вырыть на этом перекрёстке небольшую канавку, или бросить клубок под копыта лошадей (Новгородская губерния), или перебежать дорогу свадебному поезду в облике волка (Волынская область), у белорусов также - или перекинуть через поезжан горошину из стручка, в котором было столько же горошин, как участников поезда, или перетянуть через дорогу нитку.