Маргарита человек разумный часть 535

Маргарита человек разумный часть 535


Глубоко ошибочна мысль Л.П. Скворцова о том, что не река Кострома дала свое название городу, а наоборот, город реке. Общепризнанно специалистами по топонимике, что названия рек, как правило, являются древнейшими среди географических названий и названия одноименных с реками городов являются вторичными как раз по отношению к рекам, а не наоборот. Случается, конечно, что и населенные пункты «дают» свои названия рекам, но такое происходит, обычно, с деревнями, стоящими на маленьких речках; в этом случае бывает, что название деревни переносится - часто в уменьшительной форме - на речку (например, д. Афонино на речке Афонинке в Буйском районе).
Что же касается объяснения слова «Кострома» с привлечением псковских летописей, то документально в Псковском крае широко известно только слово «костер» (в значении - укрепление, крепостная башня. Например, в Среднем городе Пскова до сих пор высится «Бурковский костер» - каменная крепостная башня, построенная в конце XIV века. Термины «кострум» и «кострыга» в псковских летописях нам неизвестны (второе слово Л.П. Скворцов явно позаимствовал у о. Михаила Диева с его языком офеней). Но даже если допустить, что было слово «кострома», прямо обозначающее крепость (т.е. город), то почему на Руси с ее обилием крепостей-городов только один наш город на Волге получил название Кострома?
Научные изыскания в области происхождения названия Костромы продолжались еще какое-то время и после революции, в относительно либеральные нэповские 20-е годы. В 1925 году в Ленинграде под редакцией В.П.Семенова-Тян-Шанского вышел большой путеводитель по Волге и ряду ее притоков, представляющий собой настоящий научный труд. В этом путеводителе писалось о Костроме: «Неизвестно, почему город получил свое название. Но интересно то, что название «Кострома» совпадает с именем славянского божества, олицетворяющего весну, возрождение жизненных сил природы».
В 1926 году в Костроме вышел сборник «Прошлое и настоящее Костромского края», в котором краевед Ф.А. Рязановский, сославшись на мнение финского исследователя Веске, писал: «Название «Кострома» явно звучит по-чудски и значит «сторона, подверженная ветрам» (Веске). Такое название особенно приложимо к местностям в нижнем плесе реки Костромы, отличающейся болотистостью и безлесностью, многочисленными речками и озерами и напоминающей центры мери: озера Ростовское и Переяславское». Отметим попытку Ф.А. Рязановского отказаться от версии о весеннем языческом божестве и объяснить название слова «Кострома» из языков финских народов. Но о самом мнении Веске, даже не будучи специалистом в финских языках, можно уверенно сказать, что оно неубедительно: мало ли у нас сторон, подверженных ветрам, или, точнее: а разве есть стороны, оным не подверженные?
Впрочем, вскоре вопрос о происхождении названия Костромы был надолго отложен. Как известно, советское государство в конце 20-х годов, в ходе общего «великого перелома», добралось и до краеведения: в духе времени его объявили лженаукой и подвергли беспощадному разгрому. Многие традиционные темы в истории края, в том числе и вопрос о происхождении названия Костромы, как не имеющие прямого отношения к практическим задачам социалистического строительства, были, как казалось в то время, навсегда выброшены на пресловутую свалку истории.
Характерным для той эпохи полного отречения от старого мира стало одно место в большой статье «Кострома», опубликованной в газете «Северная правда» в мае 1930 года, где говорилось: «Кострома, носящая имя лесного языческого божка, начинает улыбаться по-новому, по-большевистски». Удивительно все-таки, что во время самой ожесточенной борьбы со всеми проявлениями «религиозного дурмана» власти не додумались переименовать Кострому, потому что ее строящим новое общество пролетариям не пристало жить в городе, носящем имя «лесного языческого божка». По счастью, для Костромы не нашлось деятеля большевистской партии, как-то связанного с нашим краем. И сия чаша, выпавшая - только на Волге - Твери, Рыбинску, Романову-Борисоглебску, Нижнему, Симбирску, Самаре и Царицыну, наш город миновала.
Однако, все кончается, пришел конец и периоду безумного отрицания нашего прошлого. Постепенно ощущение, что история страны началась только в 1917 году, слабело, жизнь брала свое, и понемногу все стало возвращаться на круги своя. Спустя несколько десятилетий в научную литературу вновь вернулся вопрос о происхождении названия Костромы. В 1966 году в Москве вышел «Краткий топонимический словарь», составленный В.А. Никоновым, одним из крупнейших специалистов по топонимике. Отметив в статье о Костроме, что «город… назван по реке», В.А. Никонов охарактеризовал различные версии о происхождении названия города и, в первую очередь, версию Миловидова, как «этимологические фантазии», заметив, что «эти пути, по-видимому, напрасны: нельзя игнорировать - ма, оно указывает на происхождение от неизвестного языка, оставившего особенно много названий в Северном Заволжье».
Впрочем, мнение специалиста осталось в то время не услышанным. В 70-е годы ХХ века в костромские краеведческие издания вновь вернулась версия И.В. Миловидова (что само по себе свидетельствовало о восстановлении дореволюционного уровня краеведения и в культурном отношении было явлением положительным). В вышедшем в 1970 году путеводителе «Кострома» один из его авторов, известный костромской историк В.Н. Бочков, высказался - весьма, впрочем, неопределенно - в пользу миловидовской версии.
В книге говорится: «Само название Кострома подчеркивает отдаленность ее возникновения. Когда-то, сотни лет назад, в Верхнем Поволжье существовал поэтичный народный обычай отмечать наступление лета так называемыми похоронами Костромы». Описав, как проходили эти «похороны», он отметил, что «этот обычай сохранялся вплоть до XVIII века». Отметим, что хотя в тексте нигде не было прямо сказано о том, что город получил свое имя в честь языческого славянского божества, но косвенно такой вывод был несомненен (укажем еще на грубую, в данном случае, ошибку: обрядом «похорон Костромы» наши предки отмечали не начало лета, а его вершину).
Однако, слово было произнесено, и с этого времени старая версия о языческом весеннем божестве стала в посвященной Костроме краеведческой литературе поистине общим местом. В вышедшем в 1978 году, к 825-летию города, написанном большим коллективом авторов издании «Кострома. Краткий исторический очерк» говорилось: «Название города, как считают, происходит от имени весеннего божества славян-язычников – Костромы». В 1-й части учебного пособия для школьников «Костромской край», вышедшего в том же году, его автор К.А. Булдаков писал: «Название города говорит о том, что на этом месте существовало древнее поселение, названное так в честь языческого божества весны - Костромы».
Впрочем, тезис о языческом божестве никак не уточнялся и не детализировался, так что все это звучало невнятно (ведь авторы и сами плохо представляли, что это за божество такое и каким образом был назван в его честь город).
В 1983 году в Москве вышла книга «Названия древнерусских городов», в которой ее автор, известный специалист по топонимике В.П. Нерознак, говоря о Костроме, осторожно заметил, что «те, кто первостепенное значение придают наличию в топониме города формата - ма, склонны считать его угро-финским по происхождению». Хотя, коснувшись г. Нерехты, В.П. Нерознак уверенно констатировал, что ее «название дано по реке Нерехта…» (в вопросе о происхождении названия городу Нерехте было легче, т.к. о славянском божестве по имени Нерехта ничего неизвестно).
В том же 1983 году в Москве вышла книга «По городам и весям «Золотого кольца», посвященная названиям городов и других селений «Золотого кольца». Ее авторы М.В. Горбаневский и В.Ю. Дукельский неожиданно поддержали старую версию Л.П. Скворцова о том, что не город Кострома получил название по реке, а наоборот - река по городу. Оспаривая мнение В.А. Никонова, они писали: «Принято считать, что город получил свое название по реке. Думается, что этот вопрос не так прост, как может показаться на первый взгляд».
Авторы отметили, не назвав, правда, при этом имени Л.П. Скворцова: «Но думается, не случайно существует мнение о том, что город мог сам передать свое название реке». В подтверждение этого они сослались, опять же без указания на Л.П. Скворцова, на летопись Воскресенского Солигаличского монастыря с ее мифическим князем Федором Семеновичем, посылавшим слуг, чтобы узнать название реки Костромы. Однако версия М.В. Горбаневского и В.Ю. Дукельского тут же разваливается, т.к. дальше они проявили незнание, непростительное для людей, берущихся за серьезное дело.
Отметив существующую закономерность, что в тех случаях, когда город получает название от реки, на которой он стоит, название последней очень часто получает уменьшительную форму, они пишут: «В случае же с Костромой такого не произошло: нет реки Костромки, нет реки Костромятки и т.п. Есть река Кострома! Пока трудно судить, что явилось тому причиной!». Судить в данном случае совсем не трудно, т.к. причиной тому, к сожалению, явилось невежество обоих уважаемых авторов, ибо, как знают все костромичи, с древнейших времен река Кострома в черте города называется именно Костромкой.
В 1988 году в Москве вышел «Школьный топонимический словарь», автор которого - большой знаток топонимики Е.М. Поспелов - проявил, на наш взгляд, самое глубокое и тонкое понимание сложности проблемы. В статье о городе Костроме Е.М. Поспелов пишет, что «происхождение названия не вполне ясно. Наличие в названии Кострома конечного элементама внешне сближает его с дорусскими (по-видимому, древними финно-угорскими) речными названиями (Толшма, Вохтома, Тотьма).
Основа костр - для дорусских названий нетипична. Поэтому современные исследователи возвращаются к мнению, высказанному еще около 100 лет назад, о славянском происхождении этого названия. В русской мифологии Кострома олицетворяла плодородие и весну. В обряде проводов весны совершался ритуал похорон Костромы в виде ее соломенного чучела. Мифологическое название имеет в основе славянское слово костра – «луб, волокно» или диалектное кострома – «прутья, солома, сорные травы» (почти слово в слово этот текст Е.М. Поспелов повторил в вышедшем в 2000 году «Историко-топонимическом словаре России»).
В 1997 году в Костроме вышло издание «Археология Костромского края», являющееся настоящей костромской археологической энциклопедией. Его авторы - знатоки археологии нашего края - в вопросе о происхождении названия Костромы проявили подлинный профессионализм. В книге говорится: «Свое имя город получил по названию реки. Такой вариант возникновения ойконима с переносом в название населенного пункта уже существующего гидронима характерен для первых поселений в той или иной местности. Существуют и другие версии происхождения названия города, уводящие к русскому мифологическому образу Костромы-весны или некоторым диалектизмам».