Сентябрьская папироса

Опять папиросю в сентябрьском сквере,
табачным угаром и скукой дыша.
Подорваны скрепы и чувства, доверья.
От мороси, мги чуть поджилки дрожат.

Дождинки примяли косматую гриву,
что свесилась мокро на куртку, лицо,
наполнили банку отпитого пива,
омыли всю лавку, тропу, деревцо.

Уже засиделся в угрюмом пейзаже,
опять размышляя о прожитом, дне,
что нажиты раны, зарплаты, поклажи,
а вовсе не счастье, любовь в суете.

А может, сей дождик меня освящает,
как батюшка брызгами майский кулич?
И странная мысль слегка отрезвляет.
Господь так прощает - я слышал из притч.

Мне так одиноко, так чуждо и дурно
средь стольких событий и судеб, общин.
Мир кажется стойлом, безумием, урной,
где мало так истинных женщин, мужчин.

Сюда не является Бог, даже дьявол.
Настолько здесь пакостно, худо, темно!
Народы - бездушные, злые оравы,
от коих так холодно, колко, тесно.

Накрап продолжается. Люд убегает.
Но из полутьмы уходить не хочу.
Сердечко больное мне жить помогает,
и я его только надеждой лечу...