Встреча в лесу в 2000 году

Без отца без матери,
Без стола со скатертью,
Только пень в лесу, трухлявый,
Да газетка "Зори".
Старый зек пил "в одного"
С радости - на горе.

Я с корзиной, по грибы,
Мимо шел, шерстил листву.
Повстречал его застолье,
Головой ему кивнул.
Он обрадовался вроде
"Подходи, присядь..."
А вокруг него, рядовок -кольца в кругорядь!
Он руками синими, ножичком блатным
Ливерку кромсает, да пускает дым,
Наливает в пластик, шумно пьет глотками,
Шамкает черняшку, кроет матерками!
Было жутковато рядом с ним сидеть,
Если б не рядовок, серых, круговерть!
Да и не один я по грибы ходил;
У меня в напарниках злой ротвейлер был!
Пить я отказался, от закуски тоже.
Очень уж смущал меня его острый ножик!
А ему и надо было - рассказать судьбу.
Стало одиноко, видимо в лесу.
Он махнул последнюю, дух свой перевел,
И не спешно, с толком разговор повел.
Я сидел и слушал исповедь ЗеКа
О жизни горемычной, бурной как река.

Жизнь была счастливою, детскою игрой.
На Подгорной улице дом был под горой
Железная дорога пролегла в низине.
Батька был обходчиком, ездил на дрезине.
Едет батька с корешем в сторону СтойлА
А за ними, пятками, сверкает детвора!
И сынок обходчика, горд своим отцом!
Был папаша правильным, а стался подлецом!
Стал весьма закладывать он за воротник.
Сначала по субботам, а потом привык.
Вот уже и в пятницу батя на бровях.
А один раз с пьяну уснул он на путях.
Выгнали, родимого с треском из дэпо.
Был мужик с зарплатою, а теперь никто.
Ну а хуже этого - стал он мамку бить!
На водку не хватало, стал палёнку пить.
И уже нет радости в сердце у мальца.
Зло берет на рОдного папку, подлеца.
И вот как-то осенью, пока он в школе был,
Изувер папаша, мамку зарубил!
Приняли родителя, дали четвертак.
Раскрутил на полную, пидарас-следак.
Тётки отказались взять мальца в свой дом.
И забрали малого, в областной детдом.

Ох и жизнь не сладкая сироте в детдоме!
Вроде как на воле, вроде как на зоне!
Били его, старшие! Зверски избивали!
За обедом суки, пайку отнимали!
Очерствел он сердцем. Озверел душой.
На "трудах" по тихому, нож точил большой.
И однажды ночью саданул ножом
Одного, другого, пьяный куражом!
Привели на суд, посадили в клетку,
Отправили в Калмыкию на зону-малолетку.
А на малолетке, кто бывал, тот знает,
Горько - сколько хочешь,  сладко - не бывает.
Первые наколочки появились там.
Посинел легонечко юный арестант.
Зона - дом родимый, кодекс - не указ.
Активисты - суки. Вор идет в отказ.
Малолетка кончилась в 18 лет.
Здравствуй зона взрослая, пламенный привет!
Шли срока медлительно, лишь статьи менялись.
А в стране, стремительно, секретари сменялись.
Потом пришёл горбатый, за ним пришел бухой,
За этими уродами, какой-то молодой.
И вот минУл полтинник, звоночек прозвенел!
Из зоны, вольный, вышел! На поселение сел.
Да всё в Оскол манило, на дом свой посмотреть,
На матери могилу, боялся не успеть!
Сколымил тысяч сорок. Неделю на плацкарте...
А где теперь могила? Не сыщешь и на карте!
И дома нету больше! Там чей-то огород.
Купил бутылку водки, закуску и вперёд!
Случайно оказался
            В трамвае.
.                В лес зашел.
И вот пенек дубовый под стол себе нашел!

Встал он, смотрит, не поймет
Где трамвай, куда идти?
Постоял и говорит: "До трамвая проводи"
Проводил его, конечно.
Он уехал, я остался,
На поляну возвратился
И с рядовкой постарался!
Полкорзины разом срезал,
К вечеру домой пришел.
"Где ж ты ножик взял?" - спросили.
Я ответил: "Да... Нашёл."


2009 год из записной книжки.