Ты вновь еду пересолила...

*   *   *
«Ты вновь еду пересолила, –
Поэт подруге говорит. –
Ты – дрянь! Ты не желаешь думать
О том, что у меня гастрит».

И он подругу унижает,
И даже зачастую бьет,
И собственное негодяйство
Потом с горчинкой воспоет.

О эта подлая горчинка,
О эта гнусная грустца,
О искренность – когда мерзавец
Разоблачился до конца!

Читатель – он мерзавец тоже –
Всем этим лакомится всласть,
А Бог пока не проявляет
Свою внушительную власть.

Но час пробьет довольно скоро –
И в небесах мелькнет болид,
И Бог уже гораздо круче
Поэту харч пересолит.

И с выпученными глазами
Поэт застынет за столом,
И в бесконечное забвенье
Мешком провалится потом.

И не дождется пониманья
Он в адской бездне у чертей –
Они не любят, если кто-то
Не просто унижал людей,

Но делал это матерьяльцем
Своих лирических стишков.
Я тоже сочинил немало,
Но был, однако, не таков.

Я превращал былые беды
В веселье, праздник, карнавал,
И я не каялся – поскольку
Я никого не унижал.

Меня, бывало, унижали,
Но если я молчать не мог,
То были у меня виновны
Лишь две персоны: я – и Бог.

Но он мне в харч не сыпал соли,
Не посылал мне в темя стрел,
Ведь я стихами даже Бога
Обычно рассмешить умел.