Труба

«Стыдливо-немощное время
героев – тьма, но все слабы,
ушло воинственное племя –
предначертание судьбы.   

Но потерпи еще немного
моё занудное «бу-бу»,
и не суди предельно строго,
впервые видишь что ль «трубу»?

То девяностых символ – глыба,
твоим собратьям не чета,
в стремнине смут я был, как рыба,
незаменимее кента.

Меня таскал с лицом бульдожьим,
авторитетный и крутой
в кармане куртки, что из кожи –
хозяин жизни, знай, лихой.

Я слыл синонимом успеха
в те беспощадные года,
хоть было многим не до смеха –
погрязли в бедах города.

Шальных разборок ураганы
творили черные дела,
а грудь отчизны-несмеяны
как сыпь, покрыли «купала».

Но и средь хаоса, салага,
в котором гибли за металл
случалось чудо и скромняга
нежданно делал капитал.

По временам делец матерый,
что мнил себя пупом земли
мчал под откос, как поезд скорый,
теряя статус и рубли.

Я ж был связным (подчас Хароном)
между могущественных сфер,
и пел, обласканный шансоном,
песнь девяностых, как Гомер.

В руке стальной я бился сердцем,
купаясь в радиоволнах,
а речь, приправленная перцем,
кому-то вновь сулила крах.

Но «эволюция» не дремлет,
и мир, как водится, мельчал –
иному будущее внемлет,
и вот новейший век настал.

В нем нет уж места для мобилы,
что нарекли тогда «трубой»,
теперь признайся, есть ли сила
в смартфонах модных, нет постой!

Я сам себе готов ответить:
в руках изнеженных людей,
смартфоны-куклы словно дети,
их интернет сожрал – злодей»...

И тут немыслимая «трубка»
вдруг издала протяжный скрип,
смартфон очнулся: чья-то шутка,
рожденный вирусом бэд-трип?

Всего лишь сон, кошмар, нелепость,
короче, плюнь да разотри,
и сохраняй сознанья крепость,
забудь случайный сбой внутри.

Как вдруг звонок, рингтон «медяник»,
что породил виденье – лик,
то девяностых черствый «пряник»
из чрева пикселей возник!