Безголовый

 Он появлялся сразу, стоило лишь погасить свет, и не оборачиваясь, юркнуть в постель - возникал в углу комнаты у приоткрытой двери... Лелька никогда не закрывалась на ночь, ей было спокойнее ощущать, что в смежной комнате посапывает мама. Еще мгновение назад его не существовало, когда Лелька, не дрогнув, щелкнула выключателем над самой его... в общем, выше плеча. И вот, здрасьте! Он стоял в длинном пончо, неумолимо нависая почти над изголовьем кровати и не собираясь покидать ее до утра. Неизбывный, многолетний ночной кошмар - чудовищный Всадник Без Головы. Он преследовал ее с лютой неутомимостью, будто требовал отмщения, и не совсем безосновательно...   
     Жутко было лежать напротив него с открытыми глазами, вздрагивая от малейшего изменения полу-тонов в настенном театре теней, колеблющихся от листвы и прорезаемых фарами редких машин. Но если закрыть глаза, Безголовый становился еще ужаснее в своей реальности, этот вечно скитающийся в ночи неуловимый призрак. И оцепенев от страха, поджимая под ночную рубашку заледеневшие ноги, она передергивалась всей кожей, как та несчастная лошадь, чувствовавшая на своей спине жуткую ношу и обреченная таскать по прерии убитого... Вот она медленно поднимается по отлогому склону холма и замирает недвижным безголовым силуэтом в беспощадном свете луны, пугая Лельку до полуобморочного холодного пота. Она распахивает глаза и таращится на него уже вблизи, натянув до носа одеяло. Боже мой, он даже приблизился! Почти можно дотянуться рукой, а этого она больше всего и боится. Головы у него нет, но руки на месте. И где-то под своим длинным пончо - она точно знает! - спрятана отрезанная голова несчастного Генри. О, только бы не пришлось вставать ночью...
   
  А что поделаешь? Куда в их малогабаритной "хрущевке" задвинуть портновский манекен, чтобы не мучится ночными страхами? Не говоря уж о том, что невозможно унять свою нездорово-цветущую фантазию. Но завтра утром Лелька скинет со своего манекена легкий платок, укрывающий начатую работу, и снова будет втыкать в него - безропотного помощника, острые булавки, накалывая макет для корсажа концертного платья - все, как обычно. И как всегда, он вернется к ней изматывающим ночным ужасом, неотвратимо требуя отмщения...