Мало кто знал или никто не знал, что пишется "Слово о полку Игореве", но без "Слова о полку Игореве" невозможно себе представить историю русского народа. Поэзия - симптом народной жизни. Народ без поэзии не замечает, что перестал существовать.
(Из книги "Наука творчества")
Значение поэзии
© Copyright: Владимир Микушевич, 2021
Свидетельство о публикации №121051508194
Свидетельство о публикации №121051508194
Рецензии
В «Слове о полку Игореве» меня всегда интересовал момент оборотничества, где говорится о князе Всеславе, который был способен от Киева достичь за ночь Тьмутаракани, «Всеслав князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал; из Киева до петухов, великому Хорсу волком путь перебегая, в Тмутаракань добирался», то есть мог оборачиваться зверем по ночам. Интересно, как бы этот ликантропический фрагмент интерпретировал Роберт Бёртон, будь он знаком с произведением?
Это ещё и вопрос культуры, а в широком смысле — духовного состояния общества. Вы знаете, я не буду выделять конкретно Россию, а скажу, пожалуй, про всю Восточную Европу в целом, так вот, по моим ощущениям, никогда ещё за всю свою историю, — эти страны не были в более унизительном положении. В страшном, критическом и трудном были, но не в унизительном.
Как видим, даже филологи продолжают вещать о молодости, робости и неопытности русской культуры. В своих монографиях, лекциях, с экранов — не важно где, но мы это слышим постоянно:«Русская литература — самая молодая литература Европы», «Пушкин заложил основы русского языка и русской литературы» и прочие штампы, повторяемые из десятилетия в десятилетие.
И Вам известно, Владимир Борисович, многие с удовольствием на это ведутся, утешая себя, что всё ещё впереди или гнушаются, ссылаясь на неполноценность культуры родной страны.
Как ни прискорбно, но на это у них есть основания, ведь узнав, к примеру, о таких эпических произведениях, как «Россиада» или «Телемахида» — юноша или девушка, захотев их прочитать — не смогут этого сделать, ведь они попросту малодоступны или совсем недоступны, их просто так не найти.
Но вот что пишет Дмитрий Сергеевич Лихачев: «Русской литературе без малого тысяча лет. Это одна из самых древних литератур Европы. Она древнее, чем литературы французская, английская, немецкая. Ее начало восходит ко второй половине X века. Из этого великого тысячелетия более семисот лет принадлежит периоду, который принято называть «древней русской литературой».».
Это, к сожалению, непопулярное мнение, даже маргинальное в современной культуре.
О переводах, пожалуй, и говорить не стоит. Выход выдающегося издания — это абсолютная тишина и забвение, как максимум — единичный реверанс в сторону переводчика и молчаливое безразличие публики. Спенсер, Шекспир, де Труа, Петрарка, Рильке — это колоссы языка, Эвересты мысли, но в современном мире их встречают равнодушным безмолвием.
Этим я объясняю себе отсутствие перевода таких памятников (из наиболее мне лично близких) как:«Гипнэротомахия Полифила», «Книга о Сердце, охваченном любовью» Рене Анжуйского, «Астрея» Д’Юрфе, «Влюблённый Роланд» Боярдо, «Артамен» де Скюдери, «Изабель» Сенанкура и многих других.
В современном положении вещей, в котором самым популярным певцом России является открытый наркоман, человек, который носит татуировку «666» на лбу и является доверенным лицом Альфа-банка по работе с молодежью, — невозможно быть благосклонным к поэзии, которая представляет собой форму надреальности чувствования.
Харитон Отрадный 18.05.2021 04:22 • Заявить о нарушении
Это ещё и вопрос культуры, а в широком смысле — духовного состояния общества. Вы знаете, я не буду выделять конкретно Россию, а скажу, пожалуй, про всю Восточную Европу в целом, так вот, по моим ощущениям, никогда ещё за всю свою историю, — эти страны не были в более унизительном положении. В страшном, критическом и трудном были, но не в унизительном.
Как видим, даже филологи продолжают вещать о молодости, робости и неопытности русской культуры. В своих монографиях, лекциях, с экранов — не важно где, но мы это слышим постоянно:«Русская литература — самая молодая литература Европы», «Пушкин заложил основы русского языка и русской литературы» и прочие штампы, повторяемые из десятилетия в десятилетие.
И Вам известно, Владимир Борисович, многие с удовольствием на это ведутся, утешая себя, что всё ещё впереди или гнушаются, ссылаясь на неполноценность культуры родной страны.
Как ни прискорбно, но на это у них есть основания, ведь узнав, к примеру, о таких эпических произведениях, как «Россиада» или «Телемахида» — юноша или девушка, захотев их прочитать — не смогут этого сделать, ведь они попросту малодоступны или совсем недоступны, их просто так не найти.
Но вот что пишет Дмитрий Сергеевич Лихачев: «Русской литературе без малого тысяча лет. Это одна из самых древних литератур Европы. Она древнее, чем литературы французская, английская, немецкая. Ее начало восходит ко второй половине X века. Из этого великого тысячелетия более семисот лет принадлежит периоду, который принято называть «древней русской литературой».».
Это, к сожалению, непопулярное мнение, даже маргинальное в современной культуре.
О переводах, пожалуй, и говорить не стоит. Выход выдающегося издания — это абсолютная тишина и забвение, как максимум — единичный реверанс в сторону переводчика и молчаливое безразличие публики. Спенсер, Шекспир, де Труа, Петрарка, Рильке — это колоссы языка, Эвересты мысли, но в современном мире их встречают равнодушным безмолвием.
Этим я объясняю себе отсутствие перевода таких памятников (из наиболее мне лично близких) как:«Гипнэротомахия Полифила», «Книга о Сердце, охваченном любовью» Рене Анжуйского, «Астрея» Д’Юрфе, «Влюблённый Роланд» Боярдо, «Артамен» де Скюдери, «Изабель» Сенанкура и многих других.
В современном положении вещей, в котором самым популярным певцом России является открытый наркоман, человек, который носит татуировку «666» на лбу и является доверенным лицом Альфа-банка по работе с молодежью, — невозможно быть благосклонным к поэзии, которая представляет собой форму надреальности чувствования.
Харитон Отрадный 18.05.2021 04:22 • Заявить о нарушении
В частностях, Вы правы, но, признаюсь, в общем я с Вами не согласен. Когда я читаю поэтическое произведение, вопрос о датировке для меня второстепенный, я сразу забываю о ней. "Слово о полку Игореве", когда я его перечитываю, пишется сейчас, что подтверждают Ваши рассуждения о ликонтропии. Позволю себе привести одно высказывание Оскара Уайльда: "всё прекрасное принадлежит одной прекрасной эпохе". Художественное произведение, стих, изваяние, симфония возникают в тот момент, когда Вы восхищаетесь ими. Так, по крайней мере, обстоит дело для меня. Спасибо за интересное письмо.
Владимир Микушевич 18.05.2021 18:09 Заявить о нарушении
Владимир Микушевич 18.05.2021 18:09 Заявить о нарушении
Если всё пишется и сейчас, то и прекрасная эпоха будет длиться — пока жив человек. Вы знаете, я сначала хотел сравнить поиск прекрасного в современном мире с проходом человека по комнате, окутанной тьмой, мрак которой рассеивает пламя свечи, но после Ваших слов — это скорее поиск самого восхищающегося субъекта в этой комнате.
«Здесь абсолютно антипоэтическое общество, жлобское, основанное на господстве денег. Зачем ты сюда приехал? Здесь поэзия - это просто хобби, такого понятия нет. Здесь смеяться над тобой будут, да ещё с русскими стихами».
Вы уже достигли адиафорического спокойствия в отношении культуры, которое мне пока недоступно, но при всём моём пессимизме — я не могу сказать, что эти слова, сказанные Юрию Мамлееву заграницей — актуальны для современной России.
Это в большей степени относится к «народу без поэзии, который не замечает, что перестал существовать».
Человеку постсоветского пространства скорее характерно не отрицание, а безразличие. Для него поэзия — это «скукота», ведь реальный мир чудесен.
А ещё, кажется, материя стала грубее. Юрий Витальевич это когда-то хорошо объяснил: «Просто здесь есть такой элемент, что проза, литература, больше приспособлена для выражения Апокалипсиса, для выражения всего того великого, трагического, которым объят этот мир. Сам Апокалипсис так написан, это не стихи. Поэтому здесь можно частично сказать - хотя это зависит конечно от личности поэта - можно фиксировать как факт, что литература и частично философия, скорее даже метафизика, в лице Рене Генона, даже Юнга - открыли его последние книги, от них шарахнулись все - они более выражают и несут на себе всю тяжесть этого века. То есть писатель является человеком, который взял на себя всю тяжесть, грех и чудовищность этого мира, и он, поэтому, должен иметь крепкие нервы, в отличие от поэта. Поэт не может этого иметь в силу поэтической структуры, в силу красоты и так далее. Этим объясняется подобное положение, а не тем, что тотальный упадок. Тотальный - да, но есть существенный момент, о котором я сейчас сказал. Я думаю, таковы главные причины этого разлада. Может на какой-то очень большой период - век или же впереди не одно тысячелетие. Но характерно то, что в нём происходит разделение: значительные массы людей просто полностью погрузятся в меркантильную жизнь, чего никогда не было в традиционном обществе. Мы знаем, что Сергий Радонежский и Серафим Саровский - это великие святые, но любой русский крестьянин мог иметь с ними что-то общее. Но что общего может иметь сегодня средний человек с Рене Геноном? Поэтому видимо будет разделение на несколько слоёв людей, в том числе и на такую массу, которая может быть настолько инертной, что приди сейчас сам Господь Бог, они не обратят внимания».
Когда-то рассуждали о утрате религиозного смысла древней поэзии, восстановить который была призвана новая поэзия — романтическая. Новалис, Шлегель, Брентано. Но теперь, похоже, и тут всё предстоит обрести вновь, в чём лично мне помог просмотр Вашего выступления о Романтизме в Германии и России.
Что касается прозы, то простите мне занудное гелертерство, которое я себе позволяю, но мне кажется важным подмечать эту отстранённость, к которой я призываю обратиться напрямую:
«Последний раз читал русских писателей в 11 классе. Не знаю, мне просто не заходит этот стиль... даже не знаю как описать... российский что ли. Это как конфеты - кому-то нравятся леденцы, а кому-то нравятся шоколадные, оба варианта ведь хороши. В западном нет ничего плохого, как по мне, в восточном тоже. На западе, кстати, большинство любит русских писателей тех лет, возможно тут играет роль тот факт, что пишут о том, что не так близко самому читателю, далекая от него культура и быт».
«Ну не заходит мне Достоевский, хоть тресни, ничего не могу поделать с этим. Не осилил в школе, не осилил сейчас. Американские: Стейнбек, Воннегут, Харпер Ли, Лондон - зашли, а Достоевский и Толстой - не зашли. Вкусовщина. Ровно как и не заходят советские фильмы, но заходит Тарантино, Скорсезе, Спилберг, братья Коэны и тд. Просто с ранних лет так сложилось, что западная, культура, искусство, да и в целом отношение ко многим вещам мне ближе».
«А не думал ли ты, нужно ли всем это? Я в последний раз читал русских писателей в школе. Дальше только зарубежных читал, не жалею, мне это нравится больше, хотя Булгакова может все-таки прочту как-нибудь, если время будет. Тот же Достоевский — это больше мыслитель, нежели писатель. Кто-то может и получает удовольствие от духа безысходности и самоистязания — это дело вкуса. А вот советские книги по физико-математическим наукам — это реальная польза, многим советую.) А насчет общей страны, то эта болтовня сработает только с людьми совкового поколения, я не считаю себя россиянином или частью этой страны, я лишь человек, который по факту рождения получил российский паспорт, бОльших чувств к этой стране у меня нет, мне ментально чужда Россия и бОльшая часть её населения, поэтому искренне не понимаю тех, кто пытается культурно раствориться в этой русскоговорящей массе людей».
На руинах истории — несуществующий народ, заслуживающий только подобной пользы:
«Мне говорят, что «Окна ТАСС»
Моих стихов полезнее.
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия».
Остаюсь искренне расположенным и чтущим Вас
Харитон Отрадный 19.05.2021 00:27 Заявить о нарушении
«Здесь абсолютно антипоэтическое общество, жлобское, основанное на господстве денег. Зачем ты сюда приехал? Здесь поэзия - это просто хобби, такого понятия нет. Здесь смеяться над тобой будут, да ещё с русскими стихами».
Вы уже достигли адиафорического спокойствия в отношении культуры, которое мне пока недоступно, но при всём моём пессимизме — я не могу сказать, что эти слова, сказанные Юрию Мамлееву заграницей — актуальны для современной России.
Это в большей степени относится к «народу без поэзии, который не замечает, что перестал существовать».
Человеку постсоветского пространства скорее характерно не отрицание, а безразличие. Для него поэзия — это «скукота», ведь реальный мир чудесен.
А ещё, кажется, материя стала грубее. Юрий Витальевич это когда-то хорошо объяснил: «Просто здесь есть такой элемент, что проза, литература, больше приспособлена для выражения Апокалипсиса, для выражения всего того великого, трагического, которым объят этот мир. Сам Апокалипсис так написан, это не стихи. Поэтому здесь можно частично сказать - хотя это зависит конечно от личности поэта - можно фиксировать как факт, что литература и частично философия, скорее даже метафизика, в лице Рене Генона, даже Юнга - открыли его последние книги, от них шарахнулись все - они более выражают и несут на себе всю тяжесть этого века. То есть писатель является человеком, который взял на себя всю тяжесть, грех и чудовищность этого мира, и он, поэтому, должен иметь крепкие нервы, в отличие от поэта. Поэт не может этого иметь в силу поэтической структуры, в силу красоты и так далее. Этим объясняется подобное положение, а не тем, что тотальный упадок. Тотальный - да, но есть существенный момент, о котором я сейчас сказал. Я думаю, таковы главные причины этого разлада. Может на какой-то очень большой период - век или же впереди не одно тысячелетие. Но характерно то, что в нём происходит разделение: значительные массы людей просто полностью погрузятся в меркантильную жизнь, чего никогда не было в традиционном обществе. Мы знаем, что Сергий Радонежский и Серафим Саровский - это великие святые, но любой русский крестьянин мог иметь с ними что-то общее. Но что общего может иметь сегодня средний человек с Рене Геноном? Поэтому видимо будет разделение на несколько слоёв людей, в том числе и на такую массу, которая может быть настолько инертной, что приди сейчас сам Господь Бог, они не обратят внимания».
Когда-то рассуждали о утрате религиозного смысла древней поэзии, восстановить который была призвана новая поэзия — романтическая. Новалис, Шлегель, Брентано. Но теперь, похоже, и тут всё предстоит обрести вновь, в чём лично мне помог просмотр Вашего выступления о Романтизме в Германии и России.
Что касается прозы, то простите мне занудное гелертерство, которое я себе позволяю, но мне кажется важным подмечать эту отстранённость, к которой я призываю обратиться напрямую:
«Последний раз читал русских писателей в 11 классе. Не знаю, мне просто не заходит этот стиль... даже не знаю как описать... российский что ли. Это как конфеты - кому-то нравятся леденцы, а кому-то нравятся шоколадные, оба варианта ведь хороши. В западном нет ничего плохого, как по мне, в восточном тоже. На западе, кстати, большинство любит русских писателей тех лет, возможно тут играет роль тот факт, что пишут о том, что не так близко самому читателю, далекая от него культура и быт».
«Ну не заходит мне Достоевский, хоть тресни, ничего не могу поделать с этим. Не осилил в школе, не осилил сейчас. Американские: Стейнбек, Воннегут, Харпер Ли, Лондон - зашли, а Достоевский и Толстой - не зашли. Вкусовщина. Ровно как и не заходят советские фильмы, но заходит Тарантино, Скорсезе, Спилберг, братья Коэны и тд. Просто с ранних лет так сложилось, что западная, культура, искусство, да и в целом отношение ко многим вещам мне ближе».
«А не думал ли ты, нужно ли всем это? Я в последний раз читал русских писателей в школе. Дальше только зарубежных читал, не жалею, мне это нравится больше, хотя Булгакова может все-таки прочту как-нибудь, если время будет. Тот же Достоевский — это больше мыслитель, нежели писатель. Кто-то может и получает удовольствие от духа безысходности и самоистязания — это дело вкуса. А вот советские книги по физико-математическим наукам — это реальная польза, многим советую.) А насчет общей страны, то эта болтовня сработает только с людьми совкового поколения, я не считаю себя россиянином или частью этой страны, я лишь человек, который по факту рождения получил российский паспорт, бОльших чувств к этой стране у меня нет, мне ментально чужда Россия и бОльшая часть её населения, поэтому искренне не понимаю тех, кто пытается культурно раствориться в этой русскоговорящей массе людей».
На руинах истории — несуществующий народ, заслуживающий только подобной пользы:
«Мне говорят, что «Окна ТАСС»
Моих стихов полезнее.
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия».
Остаюсь искренне расположенным и чтущим Вас
Харитон Отрадный 19.05.2021 00:27 Заявить о нарушении
Благодарю Вас за Ваш отклик на мои размышления о романтизме. Такой отклик - всегда приятная неожиданность. Ваши социологические рассуждения интересны, но мало что говорят мне. Подумайте, сколько читателей было у Данте? При отсутствии книгопечатанья и при крайней дороговизне переписчиков. Несколько копий в лучшем случае. И этого оказалось достаточно, как пел бард недавнего прошлого. Что касается зарубежной литературы, вопрос в том, читается ли она в оригинале или в переводах из "Иностранной литератур". Во втором случае это разновидность советской литературы, чтение на любителя. Я сам перечитываю Генри Джеймса, стейнбека и Хемингуэя, но в оригинале. В огромной степени это касается "Улисса" Джойса. При этом я постоянно перечитываю русскую литературу, начиная от прозы Батюшкова до Бунина. Оказывается, её тоже надо уметь читать. Что же касается исторических рассуждений, вспомните, что Шопенгауэр вообще сомневался в значении истории, видя в ней мельтешение одних и тех же фантомов. Конечно, Хайдеггер это опровергает, что чтение Шопенгауэра на худой конец утешительно. Вся история "Божественной Комедии" в самой "Божественной Комедии", которую постоянно перечитываю в оригинале. Что же касается немецкоязычной литературы, моё постоянное чтение Штифтер и Герман Гессе. В любое время и в любом веке искусство - единственное лекарство от отчаяния. Не сомневаюсь, что уже и сами думали об этом.
Владимир Микушевич 19.05.2021 22:19 Заявить о нарушении
Владимир Микушевич 19.05.2021 22:19 Заявить о нарушении
Под "волком", понимается не волк и не оборотничество, как стремится толковать непосредственное, наглядно-образное, предметное мышление, а божество тёмного времени года, тьмы, того света и козней в ипостаси "волка". Это - идеограмма, передача информации иным видом, более древним, письменности - символьной письменности. Это знак, а не волк, как и упоминаемый Хорст - идеограмма "лошадь" для обозначения Бога Солнца.Это язык, жаргон? из старой, языческой, эпохи.
Тимур Курт-Доде 20.06.2021 12:51 Заявить о нарушении
Тимур Курт-Доде 20.06.2021 12:51 Заявить о нарушении