Придворный Шут

    Старая герцогиня говорила о прошлом, в то время как за её креслом сидел Ле Глорье молча и радостно крутил пружины. Я хотел бы дать ему другое имя, потому что это, конечно, полный рот, но так как он действительно жил, и так его называли, мы должны сделать это как можно лучше.

    Вы можете подумать, и не без основания, что поворачивать пружины-это не очень почтительно, когда леди, а главное герцогиня, разговаривает. Но Ле Глорье был придворным шутом, дураком, который, когда Карл Смелый, сын герцогини, был жив и имел обыкновение смешить своего господина. Поэтому его поведение и разговоры, как правило, были не такими, каких можно было ожидать от степенного и достойного члена общества.

     В присутствии своего покойного хозяина Ле Глорье мог бы на виду у всех повернуть пружины, но вдовствующая герцогиня была стара, ворчлива и возмущалась подобными выходками. Она была вдовой Филиппа Доброго, Герцога Бургундского, и она была очень похожа на фею-крестную в своём платье.
     Она была фрейлиной при дворе французского короля и все еще цеплялась за высокий головной убор, возвышавшийся на двадцать дюймов над ее лбом, и за длинную вуаль, которая, казалось, кипела тонкими складками, как пена, с остроконечного верха. Рядом с ней стоял костыль из черного дерева, предназначенный вовсе не для того, чтобы тыквы превращались в кареты для удобства пассажиров. Золушки, но для того, чтобы поддерживать вес хозяйки, когда она хотела двигаться; для ревматизма, который проявился и проявился еще так давно, как Пятнадцатый век относился к герцогине не более почтительно, чем к судомойке, и злобно нападал на ее милость Бургундскую.

Окна были занавешены тяжелыми шторами, не пропускавшими солнечный свет, и единственным источником света в длинной полутемной комнате была жаровня у ног герцогини, которой даже в такую теплую осеннюю погоду требовалось искусственное тепло. Снаружи—Ле Глорье знал это—пели птицы, и бабочки ныряли туда-сюда среди роз, качавшихся на легком ветерке; но сегодня красоты природы не привлекали его так сильно, как необычная степень возбуждения, царившая в замке. За леди Клотильдой послала ее кузина, молодая герцогиня. Итак, Анна Бретонская должна была отправиться в путь на следующее утро, взяв с собой чемодан, багаж и слуг . По всему замку чувствовался гул и суетаприготовлений, горничных, бегающих туда-сюда, пажей , снующих вверх-вниз по лестницам, ибо леди Клотильда любила, чтобы все были заняты. Ле Глорье очень хотелось посмотреть, что происходит, потому что, хотя он и был взрослым человеком, он обладал сердцем веселого мальчишки и был очень занят шумом.

      Там были развлечения в то время как Карл Смелый был живой, факт, который вы сами убедитесь, когда читаешь ваши истории Франции, и он принимал как отель Le Glorieux с ним на войну, где последний проявил себя отважным и бесстрашным, и, когда Чарльз не было планировании кампаний против соседних стран, или заниматься в осуществлении своих планов, любил, потягивая красное или белое вино из своей провинции, послушать шуточные сюжеты из его шут. В те времена, видите ли, не было ни газет, ни печатных анекдотов, и это даже свирепому и воинственному герцогу порой приходилось смеяться. Но после смерти герцога шутки шута никого особенно не интересовали, и его главной обязанностью, казалось, было слушать разговоры вдовствующей герцогини, а так как она имела обыкновение повторять одну и ту же историю по многу раз на дню, то разговоры ее обычно бывали чрезвычайно утомительны.