Под Москвой, 41-го

          
            На размытой дождями дороге, снежная каша.
            Неподъёмные гири, будто висят на ногах.
            И неслось недовольное чавканье грязи и кашель.
            От прокисшей махорки в горле пустая слюна.   
       
            Долго шли без привала и вязли в болотистой гати. 
            Растянулся, понурый наш строй, аж не видно “хвоста”.               
            «Веселей, подтянись!» – зычно слышалось сзади.
             Вот опять отступаем, сдавая врагу города.

            Окопались на поле, без харча и сто грамм для сугреву.
            А на утро туман, из него танки-вепри ползли.
            Фриц в бинокль таращился и его я бы первым уделал!
            Чтоб пехоте, в развалку, неповадно было идти.

            Посинелые пальцы, под ржавою коркой, дубели.
            Не согреет сухарь продрогшей, голодной души.
            Лейтенантик бодрился, его молча, по-отцовски, жалели.
            Как же тут не жалеть, если танка не видел вблизи.

            В том нескошенном поле стояли и падали насмерть.
            Отступать было некуда, братцы, за нами Москва.
            Мы врага у ворот развернули назад, восвояси!
            Чтоб над всею страною горели звёзды Кремля!

                2019-2021