Дорога

Небо станет совсем тёмным, и мы выйдем из дома, в котором жили в детстве,
приезжая к бабушке. Каким-то чудесным образом очутились мы в нём сейчас, Мы, две седые старухи, потерявшие всю свою земную прелесть, но обретшие новую необыкновенную силу в эту последнюю ночь. Осторожно ступая босыми ногами, перешагнём порог и выйдем на любимую нашу дорогу.

Прямая, бархатная от пыли, она идёт параллельно морю вдоль белых домиков, палисадников, старых акаций.
И с каждым шагом, с каждым прикосновением ног к ласкающей дорожной
пыли пробуждается воспоминание о том, что было с нами на этой земле, и каждое воспоминание острым уколом отдаётся в сердце, напоминая о прочной привязанности к тёплой земле, к сладким её соблазнам.

Какой удивительный, чарующий узор сплела Жизнь на Земле! Как пьянят её запахи, как пленяют её прикосновения, как завораживают звуки!
Как просто потонуть на этой Земле и в океанах страстей и в безднах гнева, застрять в расщелинах обид и ненависти или приковать себя золотыми цепями привязанности к предметам, людям, местам!
И как не просто понять: ради чего эти соблазны, ради чего жаркие поцелуи и объятья Земли, зачем Земля так властвует над нами?!

Вот и сейчас мы идём, а рядом с дорогой плещется и дышит море. В нем, кажется, собран весь аромат, вся прелесть жизни.
Когда-то на этот запах мы не просто шли, а бежали с криками восторга, хлопая
босыми пятками по горячему асфальту, по раскалённому песку, бежали, чтобы
вдохнуть всей грудью волшебную силу жизни, покрыться искрящимися брызгами волн, броситься  в морское тело и растаять в нём, растаять в удовольствии жизни, растаять в самой Жизни.

Мы  идём и, я знаю, вместе вспоминаем одно из самых пленительных прикосновений моря, жары, радости, восторга.
Мы, шестилетние девчонки, бежим к морю со своими отцами, они всё разрешают: нырять, кувыркаться, не вылезать из воды; им так же, как нам не страшна жара, их так же зовёт море. Разрывая упругие волны, мы подныриваем под них, любуемся сквозь них небом, захлёбываемся счастьем! И вдруг за несколько мгновений небо и море рисует перед нами потрясающую, запомнившуюся на всю жизнь картину. Гроза!!!

С неба, изменившего свой цвет, засветившегося мрачной, торжественной красотой, с шумом и бурлением льются упругие струи воды, и в них столько силы, восторга, действия.
Небо и море соединяются между собой потоком ливня.
Небо раскалывается громом и молнией, а море безумно танцует, подпрыгивая волнами к небу. И мы здесь, мы с морем, небом, с сотрясающейся землёй!
Мы так же сильны, как ветер, как потоки воды, как возгласы грома! Мы дерзко и радостно бросаем свои тела в этот страстный порыв стихий.
И лишь наша человеческая сущность немного боится, немного тревожится, что вступила в эту игру…

И  осторожность побеждает, отцы, подхватив нас на руки, бегут домой, а море и ветер, не отпуская, обливают нас вслед брызгами. Я вижу, как с волос сестры слетает красная ленточка, перевязывавшая косу, струи воды и ветер подхватывают её и кидают на дорогу, по которой мы сейчас идём. Идём, собирая отпечатки жизни на нашей судьбе, как собирали когда- то камешки и ракушки, прибегая по утрам к морю, откладывали самые красивые, самые удивительные, хранили их, думая, что в них заключена тайна подводной жизни и мы её когда-нибудь разгадаем. И сейчас, идя по дороге, мы перебираем самые яркие, горячие и острые камешки нашей судьбы.

Неужели лишь камешком- отпечатком, сыгранной ролью стало всё, что трепетало, рвалось, горело?!
А Жизнь лишь расставляла такие яркие, такие удивительные декорации, чтобы увлечь нас в пучину жизни. Вот я грею гладкий  розовый камешек в руке и вспоминаю.
Ночь и опять море, и кроме звёздного неба и песка, светящегося под звёздами, ничего не видно, лишь где- то рядом влажно шелестят волны.
Я иду по этому бесконечному, мягкому, сыпучему песку, ухожу от человека так похожего на меня, такого же упрямого и гордого, как я сама, ухожу, но мне хорошо даже в моей минутной злости, в минутной ссоре.
Хорошо оттого, что хороша ночь, сказочна эта пустыня, хорошо оттого, что весь мир в это мгновение любит меня; море, песок, звезды – всё дышит любовью ко мне, и это невозможно не почувствовать, а повернувшись, вижу в темноте светящиеся глаза, полные восторга и любви.
И вечность говорит мне: Посмотри, посмотри, ты сейчас увидишь что-то удивительное и чудесное.
Я возвращаюсь, чтобы рассмотреть то, что вдруг встревожило и взволновало сердце.
Лицо, лицо этого человека, что это?! Оно родное, таким бывает лицо брата, мужа, сына, того, кого ты знала десятилетия и века, и я почти бегу назад, чтобы увидеть это лицо и понять: я не ошиблась – лицо давно знакомое и родное.
Я подхожу близко- близко, и его губы шепчут: « Так хорошо ещё никогда не бывало на свете, я точно знаю».. и я верю, нет, я тоже это знаю…
Этот отпечаток, этот красивый камешек я всё ещё несу в руке, мне хорошо идти с ним, но вот он выскользнул и упал на дорогу, он мне больше не нужен, как не нужна и щемящая тоска о несбывшемся. А вслед за ним высыпается и несколько острых песчинок разочарований.

Сколько ещё в моих ладонях камешков и ракушек, что ещё приковывало, держало и томило душу на земле? Неужели я всё оставлю на этой дороге? Всё!?
Неужели не оглянусь на крик «Мама!»
Неужели  можно  оторваться от этого крика и, падая, спотыкаясь, замирая сердцем, не бежать на него, чтобы прижать, успокоить, отдать всё: силу, кровь, жизнь.
Неужели смогу не вернуться на свет, нет, не влюбленных глаз – и на это можно не вернуться – но как можно не вернуться на боль в глазах, на разъедающую вину, как не вернуться и не помочь вычерпать её…и этот с причудливым узором камешек выпадает из ладоней на дорогу.

В такт шагам плывёт мелодия, которую я тоже оставлю на земле, грустная- грустная мелодия, услышанная однажды ночью, она летела из чужого окна, а я замерла, думая вначале, что она летит с неба, я замерла от красоты, от глубины исповеди, которая была в звуках, от земной тоски, заключенной в ней.
Сколько же ещё дорогих  сердцу привязанностей станут ненужными, невозвратным, проплывут перед глазами и обласканные солнцем степи, и нежные трепетные недолговечные маки, и маленькие белые домики, и обвитые виноградной лозой беседки.

С моря ещё раз пахнуло сильным запахом жизни. Я вспомнила, что иду по дороге не одна.
За мной на этой дороге – моя постоянная спутница ,подруга-сестра. Что она оставляет на этой дороге, не беря с собой? Мы не говорим, но я слышу: « Всё, кроме золотых крупиц памяти и благодарности».
Я оглядываюсь и вижу её, сияющую и молодую, нет ни домиков, ни палисадников, ни нашей любимой дороги, простилавшейся от дома бабушки, а идём мы по Пути такому ровному и гладкому, как красная атласная лента, потерянная когда-то шестилетней девочкой на этой дороге.
Путь этот от Земли направлен к самому сердцу неба, к пульсирующему светом Солнцу. Сейчас мы приблизимся к этому Сердцу, прильнём со всей силой любви, накопленной на Земле, и в последний раз расплачемся земными слезами, и только тогда  наконец поймём, зачем мы были на Земле, зачем так сильна её власть, зачем так притягательны её чары.