Слушать и слышать

           Один из самых частых вопросов, который задают слушатели-читатели на творческих встречах – как и почему стали появляться стихи, откуда берутся для них темы и впечатления? Давайте, я начну с самого начала…

           Праздник, гости, маленькая девочка с бантиками, стоя на табуретке, немного запинаясь и забывая слова, рассказывает стихи… Знакомая картинка?
           А такая? Праздник, гости, маленькая девочка с бантиками, забравшись с ногами на кушетку и не замечая взрослых, читает книжку…
           Моя картинка – вторая. А какой она ещё могла быть, если мама – библиотекарь, а главное богатство дома – это многочисленные полки с книгами в два ряда, если родители с ночи занимали очередь не на приобретение польской мебельной стенки, а на оформление подписки на полное собрание «Библиотеки фантастики и приключений» или кого-нибудь из классиков.
           Спасибо родителям и бабуле – с четырёх лет эта девочка уже бегло читала не только стихи Барто, Маршака и Чуковского, а быстро, но очень внимательно скользила взглядом по страницам толстых книг со «Сказками» Андерсена, братьев Гримм, рассказов Чарушина и «Уральских сказов» Бажова.
           Бабушка… сколько книг было с ней прочитано в лицах! Целые спектакли разыгрывали. Сейчас – телевизор, компьютер, смартфон. Выбирай, смотри, слушай всё, что душе угодно. А у нас с бабушкой были книги и радио с «Театром у микрофона». Я вспоминаю эти дни с теплом и улыбкой. Потому что было спокойно и хорошо. И самое первое моё стихотворение я показала именно бабушке.
           А ещё меня учили слушать… Нет, не только в смысле «слушать и выполнять то, что говорят взрослые». А слушать то, что за окном, слушать ёжиков, топающих по ночам рядом с порогом, слушать зовущую дождь квакшу и говорящую тишину леса. Возможно, с этого началась и другая история…
          
             Мне было лет пять, когда мама привела меня в Дом культуры, где работал театр-студия для детей. Правильно! Почему нужно показывать свой актерский талант только перед родителями и в детском саду? Пора на большую сцену! Смешно? Да. Но роль бабочки в детской опере «Муха-цокотуха» (как выяснилось, я ещё и пою!) была получена. Честное слово – до сих пор помню и слова, и мелодию своей выходной арии!
           И костюм помню. Делали-то сами! И крылья из тугой проволоки с натянутой выкрашенной и разрисованной марлей, и ярко-голубое вельветовое платье, и ободок с весёлыми качающимися усиками-антенками. Самое ужасное, что за неделю до премьеры приключилась со мной беда – ангина разыгралась не на шутку! Со слезами на глазах глотала я ненавистное горячее молоко с содой, маслом и мёдом, полоскала горло и причитала: «Мамочка, как же они без бабочки будут?» Горло вылечили, и премьера состоялась, и бабочка была прекрасна. А потом прозвучали слова, которые определили мою жизнь на много лет вперёд: «А может, мне научиться играть на пианино и петь вам песни?»
           Пианино не было, а занятия начались! Маленький белый детский стол был расчерчен папой под фортепианную клавиатуру, и тонкие слабые пальцы выстукивали беззвучные мелодии по нарисованным клавишам… а реально, ухом, слышала я их только на занятиях у учительницы.
           Это потом появились настоящий инструмент, Бах и Моцарт, Гайдн и Чайковский. И гораздо позже стали появляться слёзы и ком в горле от Рахманиновских мелодий и, почти физически ощутимый восторг от непредсказуемости джазовой гармонии. И незабываемый первый поход в Одесский оперный…
          
           Наверное, вот это самое «слушать» и стало определяющим правилом жизни: слушать и слышать, всех и всё, и стараться делать так, чтобы и в поступках, и в отношениях, и в словах, из которых складываются стихи, звучала музыка. Захотелось делиться этим с вами, и чтобы вы эту музыку настроения тоже слушали, слышали и понимали…