Афган. 1 глава

                Глава 1.    Ташкент город хлебный


         Восточные города необычны.  Они навивают человеку  смиреннее.  Амир Тимур говорил, что хотел бы безбрежную  небесную синь опрокинуть на свои города, и у него это получилось.  Я был в восторге от Ташкента.  Солнечная погода, тихие улочки,  фантастическая архитектура, синь мечетей и минаретов.
         Мой путь в Афган лежал через Ташкент.  На территории одной из воинских частей был пересыльный пункт - накопитель. Два раза в неделю с военного аэродрома вылетали  борта в Афган, - в Кабул, Кандагар и Баграм.  В ожидании бортов офицеры и прапорщики были предоставлены сами себе, а солдаты и сержанты жили по общевойсковому распорядку.  Мы прекрасно понимали, что доживаем последние денёчки в союзе, и надо немного оторваться, ведь через два дня борт на Баграм, а там война и неизвестность.
       Нельзя было исключить и культурную программу, посетив хотя бы пару местных, достопримечательностей.    Больше не выдержать, - жарко.  Познакомившись с одним из прапорщиков, летевшим в Баграм и дожидавшемся борта, мы отправились искать приключения.  Прошли улочками старого города, а старый, по отношению к Ташкенту понятие относительное, потому что город был почти полностью разрушен землетрясением и заново восстановлен, строго в старинных восточных традициях.  Технология строительства за сотни лет не изменилась. Деревянный каркас обкладывают глинобитным кирпичом, а затем обмазывают по старинке глиной с соломой. У  русских, двор располагался вокруг дома, а на востоке наоборот - дом строился по периметру земельного участка с внутренним двориком по середине.  Здесь на востоке, это считается надёжным сооружением. Окна выходят в этот внутренний дворик, а на улицу только стены. Внутри дворика частная жизнь, туда посторонних не пускают, - там оазисы, сады, арыки, фруктовые деревья, у некоторых даже фонтаны и экзотические павлины. 
       Жемчужина Старого города, - древний мавзолейный комплекс Хаст Имам - названый  в честь  имама Кеффаль Шаши.   Проще говоря, этот имам был самый крутой исламский, учёный богослов, которого почитали чуть ли не как пророка.
          Впечатлившись увиденным, вспотев, и притомившись, от изнурительной жары, зашли в ближайшую чайхану пообедать.  Чайхана была более чем скромным  глинобитным строением с небольшими окошками, и чисто выбеленным изнутри.  Она встретила нас приятной прохладой и ароматами восточной кухни.  Блюда были национальные, цены не высокие, но порции за эти деньги были сказочно обильны, и с  трудом перемещались  из тарелок в наши желудки.  Вкус был отменный, совсем не общепитовский, с возбуждающим аппетит  тонким восточным ароматом.  Мы были в шоке!  Неужели в среднеазиатском общепите не воруют?   Об этом я не постеснявшись спросил у пожилого узбека - повара на раздаче.  Видимо не поняв моего вопроса он сказал, что Аллах даёт всем людям, и всем, слава Аллаху всего хватает.
        В городе стоял "чилля" - это период, когда город становится раскалённым от жары. Описать это климатическое   явление трудно - нужно его просто прочувствовать и пережить.  Днем под пятьдесят градусов изнурительной жары, к ночи может похолодать только до +40.  Единственным спасением чтобы не сдохнуть, найти какое нибудь болото, и забиться поглубже в тину.  Поскольку болота по близости небыло, поймав такси мы поехали на Ташкентское море, воспользовавшись советом таксиста, русского парня Валеры лет тридцати, проживающего в этом прекрасном городе.  Валера привёз нас к живописному берегу огромного голубого озера, называемого здесь морем. Вдоль берега росли огромные вековые чинары, раскидистые кустарники, и выжженная палящим солнцем колючая трава.  Стояло несколько деревянных навесов от солнца, один из которых был оборудован чем-то вроде прилавка для торговли. Но нас с Николаем впечатлило огромное количество отдыхающего народа, расположившегося на привезённых с собой всевозможных подстилках, полотенцах и надувных матрасах.  Все отдыхающие что-то жевали, что-то выпивали и чем-то закусывали.   Повсюду стояли мангалы, жарился шашлык  и приятный аромат жаренного мяса, вызывая слюну трудового народа распространялся по прибрежным окрестностям.  Хрупкая, милая девушка узбечка, протискиваясь между отдыхающими продавала мороженое из перевешанного через плечо самодельного короба термоса. Мороженное почему-то покупали неохотно, хоть было очень жарко. Оно таяло, девушка очень расстраивалась и чуть не плача уговаривала отдыхающих купить пломбир или щербет. Бедняжка изнывала от жары, тонкое хлопковое платьице облегало стройную фигурку подчеркивая красивый животик и слегка выступающие соски маленькой изящной девичьей груди. Она была прекрасна своей дикой, восточной красотой, у меня защемило где-то в районе глубин души, а по спине, пробежали легкие хотюнчики - мурашки.  Это не была любовь с первого взгляда, но это был зов основного инстинкта.   Этот зов заставляет порой совершать немыслимые подвиги, а иногда и несуразные поступки.    Я совершил второе, и купил у девочки всё не распроданное мороженное, что дало мне возможность обратить на себя внимание этой красавицы.   Купленное мороженное, буквально за две минуты я раздарил малышне, отдыхающей по соседству с родителями.   А получить мороженное даром, желающих было много, поэтому мне не пришлось особенно напрягаться.  Аттракцион невиданной щедрости завершён,   короб - термос  возвращён хозяйке.  Девушку звали Гузаль.  В переводе с узбекского - красивая. Сказать что Гузаль была прекрасна мало. Она была настолько хороша и изящна, словно сошедшая с небес нимфа, воплощающая собой изысканную и тончайшую восточную красоту.   Познакомившись мы разговорились, признавшись, что военные и на днях улетаем в Афган.  В это время к нам подошла молодая интересная женщина лет тридцати, судя по говору украинка.  Она была подругой Гузаль и дожидалась её, чтобы вместе искупаться и ехать домой.   Нас познакомили.  Оксана действительно была украинкой и по воле злодейки судьбы оказалась в Ташкенте.  У Николая сразу загорелись глазки.    Сложилась забавная ситуация, - я запал на Гузаль, а Коля на Оксанку.  Поболтав о том о сём пару минут, мне стало ещё жарче от нахлынувшего избытка чувств. Пот, чуть ли не лил ручьями.
- Мальчишки, айда купаться, - скидывая своё тоненькое в цветочек батистовое платьице предложила Оксана, - А то, обгорим как головёшки!    Мы последовали её примеру и тоже стали раздеваться. Было так жарко, что хотелось вместе с одеждой скинуть и ещё что нибудь, чтобы остаться вообще в первозданном виде. Мы были молоды и красивы, наши фигуры были изящны, дышали здоровьем и желанием, помыслы были чисты и искренни.  Войдя в воду Гузаль обняла меня за шею,  обхватила ножками мою талию и наклонив головку тихонечко шепнула на ухо: - Саша! Какой же ты большой!    Я был не в состоянии что либо ответить, а от её прикосновения, лёгкого объятия и ощущения нежного, гибкого, тела чуть не захлебнулся от избытка чувств. По моей  спине пробежал импульс, сердце колотилось от предвкушения чего-то ещё не состоявшегося но так желаемого.  Андрогенный коктейль, вздыбил мой Василиск, который до этого мирно дремал.  Гузаль ощутила его мощь, силу и напор, но её это не смутило, она ещё крепче прижалась ко мне и нежно, совсем по детски поцеловала в щёку. Я хотел своими губами поймать её губки но она ловко увернулась и шепнула мне тихо: - Не сейчас...  Ещё не вечер ...    Потом, оттолкнувшись от меня, поплыла дальше на глубину, оставляя лёгкий бурунчик на  воде.    Я нырнул и поплыл за ней, дабы девочка, а с ней и моя любовь не утонула в пучине ташкентского моря.
             Вечером купив водки и огромный арбуз, мы пошли на посиделки.  Мы рассчитывали, что посиделки, должны были плавно перерасти в более глубокие душевные отношения.  Николаю нравилась Оксана;  он желая завязать отношения, был более скромен и сдержан в своих эмоциях.