В глазах вернувшихся солдат...

Фронтовики не любят громко – о войне,
они, склонившись, помолчат проникновенно;
но так ещё слышней – в звенящей тишине –
далёких взрывов гул, пульсирующий в венах.

О ней не шутят, о войне – всегда всерьёз.
Здесь даже рифмы – это поступь грозной прозы.
В глазах – споло́хи рукотворных жутких гроз,
в глазах солдат всегда стоят сухие слёзы.
 
Они о подвигах не станут вспоминать:
герои – те, что умирали с ними рядом.
Опять всплакнёт, мундир поглаживая, мать, –
куда сыночка разговорчивей награды.

Ведь там, под травами израненных полей,
сыра земля навек пропитана слезами –
слезами вдов и неутешных матерей…
Солдат не плачет… – просто слёзы льются сами.

Ещё видны в глазах вернувшихся солдат –
все, от кого теперь осталось только имя;
глаза поблекшие без устали хранят
их лики, ставшие навеки молодыми.

Так сколько этих невернувшихся ребят?
Их столько – сколько скорбей там, в закатном небе!
Вон, слышишь, птицы, поминая их, летят;
над ними – ветра стон и крон склоненных трепет.

Как много тех, кого пока не дождали́сь!
И ждут ведь, вслушиваясь в звуки за порогом…
Порой бывает даже год длинною в жизнь,
но вот четыре – это много, слишком много!

Фотоальбомы глаз хранят однополчан,
таких серьёзных в те свои, от силы, двадцать:
они по-прежнему так живы по ночам…
За них вернулись – помнить, жить и дожидаться.

Немногословен тост… Вопрос внучка́ не прост:
– Дед, расскажи, как вы бесстрашно воевали?
В глазах – зарницы от былых застывших гроз,
В глазах солдата – неизбывные печали.
~~~~~~~