Обещают дожди и тоску...

Дому в начале Комендантского переулка…

Обещают дожди и тоску.
Грозовая погода в разгаре.
Уплывают в свинцовую мглу
Дали в странной скалистой оправе.

Это значит, что я отсижусь
В закутке из запекшейся боли –
Мне его неизвестно к чему
Отвело милосердие доли –

Буду греться под капель трезвон
Настоявшимся, горьким отваром
Из событий и бед, и под стон
Дней и лет, промелькнувших задаром,

Чаем памяти всласть отопьюсь,
Черным, будто бы мгла грозовая.
Как разросся однако же плющ,
Стену старую сплошь обвивая…

В закутке, в переулке глухом,
Растерзаю себя в наслажденье.
Оплетут меня, будто плющом,
Мысли, муки, надежды, сомненья,

Будут с грохотом падать мечты,
Будто яблоки, сбитые ветром,
Капель дробь, как шифровка судьбы,
Вдруг сольется с нагрянувшим метром

И польются быть может стихи,
Если бог пожелает – потоком.
Заточенье во власти стихий,
Мне тогда не покажется сроком.

На заросший, заброшенный сад,
Из двери буду пялиться вдосталь,
Даже если обещанный град
Впрямь обрушит звенящую россыпь,

Если даже на плитке двора
Капли крови из вишен подгнивших,
Стиснуть зубы заставят меня,
И завыть от с погодою пришлых,

Молчаливо-суровых таких,
Привидений судьбы и былого…
О, я жду этих духов былых,
Проронить не способных ни слова,

Но дарующих мне диалог,
Полный смысла и горьких прозрений.
Будто вдруг Моисей я, а бог
Мне решил ниспослать откровений.

Вот такие прогнозы несет
Мне свинцовая мгла над обрывом.
А на крыше мяукает кот,
Да с особо тоскливым надрывом.

Я ему – лишь один из гостей,
Что бывали под крышею этой.
Только я не кидаю костей,
Молчалив и угрюм, неприветлив,

Впрочем – что я ему? Только мню,
Что владею судьбы закуточком.
Ведь где мыслю, терзаюсь, грущу –
Он хозяин, особенно ночью.

И быть может, в бесчинстве грозы,
И порывами ливня избитый,
Он не пустит кошачьей слезы,
Но скользнет в долгожданно открытый

И согретый мученьями дом.
Боязливо сожмется в прихожей,
Юркнет внутрь, где зазря заточен
Я погодой совсем непогожей,

А потом, улегшись на окне,
Распознав во мне брата-страдальца,
Вдруг решит заластиться ко мне,
Мокрой шерстью потрется о пальцы...

О подольская, влажная мреть!
Миг покоя в судьбе был так редок.
Дай, напившись тоски, умереть,
Ей в строках голося напоследок.

Каменец-Подольский, июль 2018