Пушкин в ИзрАиле

ДУША ПОТОМКА ЕВРЕЯ-ЭФИОПА
ИЗ КНЯЗЕЙ-ПОТОМКОВ ЦАРЯ ДАВИДА, -
Абрама ГАННИБАЛА, -
НА ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ.


            "Нет, - весь я не умрут -
             Душа в заветной лире
             Мой прах переживёт
             И тленья убежит   
             И славен буду я
             Доколь в подлунном мире
             Жив будет хоть один язык".

                А.С.ПУШКИН, "Памятник".

      
Сказл Высоцкий
Мимоходом истину:
"В ИзрАиле -
 наполовину
наш народ".

Дейстыительно, -
Здесь кроме
МИЛЛИОНА
Репатриантов
Из СССР,
Живут потомки тех,
Кто из России
Переехал сюда
На ПМЖ
И при Царе-освбодителе,
Затеяашем
Под голод да чуму
Еврейские Погромы
1891-2-го,
И в 1903-тьем-1905-том, -
После Кишинёвского,
Одесского и Киевского
Погромов,
И в 1917-ом - 20-тых,
Когда погромствовали
В Россие послецарской
Все, кому не лень, -
Белополки и сечевеки,
Белая армия
Да казачки, -
(И белые, и красные!), -
Петлюровцы, зёлёные,
Махновцы, "Золотая рота", -
Люмпены
Да черносотенная рать
В условиях безвластия
И слабовлстья.

Немало здесь
И тех евреев польских, -
Из Польши выжитых
Гомулкой, -
Которые нашли
Убежище
От лап нацистских
В СССР
И пережили там
Вторую Мировую
И Отечественную войну,
Учась в советских
Средних школах,
Где познакомились
С российскою культурой
И сроднидись с ней.

Поэтому В ИзрАиле, -
Где
За СЕМЬ ДЕСЯТКОВ лет
Уже три раза
Разные поэты
Переводили на иврит
"Евгения Онегина", -
Не удивило никого,
Что подготовлен здесь
Уже к печати
И скоро будет издан
ЧЕТВЁРТЫЙ перевод*
"Евгения Онегина"
С русского
На Иврит , -
СеГоДяШнЕгО дня, -
Естественно, - отличный
От лексики иврита
В прошлом -
В  ХХ-ом веке.

---------------------------------------------
* - См. приведенное ниже Приложение.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

      «Евгений ОНЕГИН» ЗАНОВО ПЕРЕВЕДЕН НА ИВРИТ. - ПОЧЕМУ и ЗАЧЕМ?

Марк Котлярский,
журналист.
Сайт "Детали",07.05.2021

       Издательство «Шокен» выпустит «Евгений Онегин» на иврите – в новом переводе. Книга увидит свет в ближайшие полгода.

     «На английский или французский языки это знаменитое произведение переводят, как минимум, раз в десять лет», – сказал «Деталям» автор перевода Зеэв Гейзель. – А на иврит переводили трижды. Самый знаменитый перевод сделал Авраам  Шленский. Но я думаю, что смог найти новый подход, соответствующий нашему времени, которое допускает иное прочтение».

    Зэев Гейзель – математик, работает исследователем алгоритмов в компании «Мобилай». В первый срок   Биньямина Нетаниягу на посту главы правительства ИзрАиля был его советником. Однако главное увлечение Гейзеля – переводы, в которых он так же успешен, как в своей основной профессии.

    Издательский дом «Шокен» – один из старейших в Израиле; еще в 1931 году на его базе издавалась газета «hа-Арец», а с 1945 года, после того, как Шломо Шокен открыл одноименное издательство в Нью-Йорке, тут стали издавать книги: на иврите – в Тель-Авиве, и на английском – в Нью-Йорке.

    С 1958 по 1972 годы издательством в Израиле владел Гершон Шокен, затем его сменила Рахель Эдельман, которая руководит им по сей день, возглавляя также Ассоциацию издателей Израиля. По сей день «Шокен» считается ведущим израильским издательством.

    Среди более чем полутора тысяч изданных здесь книг – произведения израильских авторов и самые выдающиеся образцы мировой литературы, переведенные на иврит с десятков языков мира.

– Я нашел в Google адреса нескольких издательств и всем разослал готовую рукопись. Издательство «Шокен» откликнулось быстрее всех – через два дня, – рассказывает Гейзель.

– Почему именно «Евгений Онегин»?

– В Израиле поэзию почти не читают – в отличие от прозы, которая весьма популярна. Более того, среди тех, кто определяет сегодняшний литературный курс, царит странное отношение к Натану Альтерману, Лее Гольдберг, Наоми Шемер... Почему? По той же причине, как и у Пушкина: когда он написал «Евгений Онегин», многие на него набросились с ожесточенной критикой, заявляя, что поэзия не может быть такой понятной.

   «Евгений Онегин» переводили Авраам Шлёнский, Авраам Левинсон и Йоэль Нец.
   Классическим считается перевод Шлёнского, но я заинтересовался – а прочитал ли кто-то его от начала до конца? Из всех, у кого я спрашивал, лишь один ответил положительно: бывший министр «Ликуда» Дан Меридор. Кстати, он специально учил русский язык, чтобы читать в подлиннике русскую поэзию, и знает наизусть множество стихотворений, в том числе Ахматовой, Высоцкого и других.

– Перевод Шленского считается лучшим и благодаря точному следованию «онегинской строфе» и передаче мелодики и ритма стиха...


– Не считаю этичным критиковать работу своего коллеги, скажу лишь, что следование «онегинской строфе», попадание в размер и просодия – это все чисто технические вещи, они есть и в моем переводе. Но не это главное у Пушкина. Его роман надо не читать, а слушать. Вот на что я ориентировался.

  Профессор Эфраим Подоксик начитал мой перевод «Евгения Онегина», выложил в интернет, и когда его спросили, почему он предпочел перевод Гейзеля, а не Шленского, ответил: «Перевод Шленского не предназначен для чтения вслух». Понимаете, Шлёнский высекал из «Евгения Онегина» памятник.

   Это – монументальный язык, правильный, классический, но чрезмерно усложненный. Он порой непонятен слушателю и не всегда передает присущую Пушкину легкость и искрометность стиха. В результате перевод Шленского, войдя в историю литературы на иврите и став ее неотъемлемой вехой, очутился на полке, с которой его никто давно не достает. Он не предназначен для декламации, вот в чем проблема!

   А я ставил перед собой иную задачу.

   Я хотел, чтобы Пушкин читался легко и непринужденно, не вычурно и не натужно.

   Там, где Пушкин звучит забористо на русском – он должен звучать забористо и на иврите.

   Фрагменты перевода публиковались в израильском литературном журнале «Дхак», и его главный редактор написал мне, что теперь он понял, что же такое «Евгений Онегин» на самом деле. Прежде он думал, что это какая-то тяжелая, неподъемная конструкция.

– Но как эту легкость и иронию передать на иврите? -
       «Не мог он ямба от хорея,
        Как мы ни бились, отличить...»

– Чтобы передать эту иронию, я прибегаю к иносказанию. Например, ямб и хорей в глазах героя выглядели «энигмой», этим словом в современном иврите обозначают нечто загадочное и непонятное.

– Сколько времени ушло на работу над переводом?

– Четыре года. Кроме самого перевода, я добавил около шестисот примечаний. Я подробно изучил развернутые комментарии к «Евгению Онегину», включая, конечно же, монументальные работы Николая Бродского, Юрия Лотмана и Владимира Набокова. Последний писал комментарий по-английски, он объемней самого «Евгения Онегина» – его я выучил наизусть.

– Зачем так много примечаний?

– Чтобы помочь читателю понимать текст.

– Были трудности?

– Пожалуй, самым сложным было не сорваться, не бросить работу на полпути. А потом – когда мне приходилось отвечать на повторяющийся вопрос издателей,  зачем еще раз переводить «Онегина», если уже есть перевод Шлёнского.

   В ответ я рассказывал им анекдот про милиционера, когда друзья решают, что подарить ему на день рождения. «Давай подарим ему книгу», – говорит один. «Зачем? – возражает второй. – У него уже есть»...

   Самым сложным оказалось переводить имена собственные.

   Скажем, у Пушкина упоминается «Скотининых чета седая» или «Приехал и мосье Трике, остряк, недавно из Тамбова» – и у читателя моментально возникает нужная ассоциация, он понимает, о чем речь. Необходимо было как-то передать смысловую нагрузку, которую несут эти имена собственные.

– Помимо «Евгения Онегина», над чем еще вы работаете сейчас?

– Заканчиваю антологию поэтов Серебряного века в переводе на иврит, планирую туда включить около двухсот переводов и уже близок к завершению. Но надо еще редактировать, проверять огласовки, добавлять примечания...
  Среди авторов - Мандельштам, Цветаева, Блок, Гумилев, Ахматова, Есенин, Ходасевич, Хлебников, Маяковский, Кузмин, Анненский, Бальмонт... – всего около сорока поэтов.

– Что еще?

– Известно, что в Израиле популярны «русские песни». Что это такое? Бралась популярная в России песня, а в основе многих из них лежит какая-нибудь мелодия идишской песни; ее музыку брали за основу и писали текст на иврите, который иногда вообще не имел никакого отношения к оригинальному тексту на русском. А даже если имел, я не назвал бы это переводом.
  Я решил, скажем так, «восстановить справедливость», и перевел на иврит оригинальные варианты песенных текстов. Планирую записать их в студии, и потом издать книгой с вложенной туда «флешкой» с записями.

                Марк Котлярский,  сайт «Детали».


                9 мая 2021-го года.