Лики Победы

Карбышев

кому-то слава и почет,
кому-то  теплая постель,
а кто-то превратился в лед…
…и за окном опять метель….

глядите – русского ведут
(он и в неволе генерал!)
…зима…
а воду льют и льют,
чтоб на колени он упал,

чтоб он пощады он попросил,
от боли чтобы закричал
и чтоб навеки здесь застыл   
льдом непокорный генерал…

и чьи-то в небе голоса
и этот миг столетьем стал…
куда-то в призрачную даль
смотрели мертвые глаза…


а ветер ярился, стонал…
над строем черный птах кружил…
…застывший русский генерал
врагам и мертвый страшен был!


Николай Кузнецов

выстрелом режь их и рви на куски,
крики на львовских улицах!
И обнажив будто хищник клыки…
ночь эта тучей хмурится…

вас не спасет генеральский мундир,
город охвачен гневом,
вы здесь мишени, а улицы – тир,
…птицы взметнутся в небо…

жрите в три горла и пейте вино,
дослан патрон в патронник…
ведь приговор вам известен давно:
каждый второй – покойник!

…он где-то здесь черной тенью плыл,
он где-то здесь и остался…
Осень. На улице день остыл,
время. Давай собираться!

Строчка как выстрел, а ночь эта – миг,
город огнями манит…
«Выстрелом режь их и рви на куски…»
пишет поэт в тетради.


Маринеско


мы бы ложкой вычерпали море,
мы бы ветер плетью отстегали,
мы и сами этим ветром стали
и привыкли с богом бездны спорить…

мы – штрафбат кочевников подводных,
вынырнем под  «Господи Иисусе…»
Залп!
Идет ко дну хваленный «Густлоф»!
…смерти поцелуй в воде соленой…

капитан – сам черт тебе не кореш,
капитан – твой норов всем известен,
а в каюте тела – сердцу тесно
и вином его не успокоишь…

…мы давно на дне пусть нас не ищут,
мы давно в огне подтертой правды,
не для нас салюты и награды,
капитан, на празднике – ты лишний…

долгий путь – короткая молитва,
звук короткий – эхо на столетье,
мы стегали этот ветер плетью,
режет лодка волны словно бритва..

память, память ноющая рана,
видишь – выступают капли крови?

…наши души чайками над морем
ищут в черных волнах капитана…