Скользкий путь часть 3

        1
Прожекторами осветились
В заезде нижние клеты,
Сторожевые покосились
На сборы тесной суеты.
Замок издал привычно «щелк»,
И, озираясь, словно волк,
С автомобиля прыгнул вниз:
Не забывай Руси девиз.
         2
Зигзаги длинных коридоров,
С Екатерининских времен,
Тушили здесь немало взоров,
Теперь не вспомнить их имен.
Багаж имущества на сыск.
Протест - обмолвиться на риск.
Зэка лишь думами вольны,
А слов годами лишены.
        3
Не устает дорога виться.
Слезит глаза от панорам.
Заморской травки б накуриться,
Умчаться к сказочным мирам.
Сошли с железного моста
Испить индийского листа.
Два дня пути устаток льет,
По нервам, словно плетью, бьет.
         4
Селенье, будто муравейник,
Ютит споткнувшихся мужей:
В года Адольфа русский пленник
Имел побольше метражей.
Не чтя Духовного Отца,
Раздавят – если ты овца.
Через желудок к сердцу путь,
И в этом замкнутости суть.
        5
Его соседом - дядя Ваня,
Не жил на воле 30 лет.
Судьбу характером титаня,
Он проклинает белый свет.
Он говорит и говорит,
Абсурдом нынешним сорит,
Он утомлен своим умом.
Не слышно ходит – как фантом.
        6
Иван, как божий одуванчик,
Невинный с виду, и в очках.
Собрать бы в пору дедов кланчик -
На речку с удилом в руках.
Газету свежую прочтет,
И всех бранит наперечет:
«Россию матерь довели,
Не снимут бедную с мели».
        7
«Кругом бардак на беспределе, -
По младше узник поддержал, -
На это предки б посмотрели,
Как новый руль народ зажал.
Властям, наверное, с бугра
Не видно, что не та игра,
Что все продажные рулят
И нашу родину голят».
          8
По маяку корреспонденты
О преступлениях гласят.
В беседу третий влил фрагменты:
«На мелочь только глаз косят.
Под электричеством браслет,
За килограмм крупы пять лет.
Его бы надо накормить,
А не харчем тюрьмы глумить».
         9
«Вокруг дельца чиновник кружит! -
Себя ударил младший в грудь. -
Деньгам он только верно служит:
Народ, как хочешь, так и будь!
А кто торгует наркотой -
Для всех он батенька крутой.
О, мир обмана! Подлой лжи!
И слова против не скажи!».
         10
Вступил Иван: «Трещат кладовки,
Квартиры трудно уберечь.
Так значит, нет сыскной сноровки,
Невинных только рубит меч.
Страдает младшая ступень,
И не насытит их плетень.
Пора на пряник мазать мед,
И на Руси вздохнет народ».
         11
Довольно плакать, дядя Ваня,
Парламентировать кончай!
Нам приготовленная баня,
А после - выпьем крепкий чай.
По сигаретке истлеим,
Мы пониманием стоим.
К чему нам голову дурить
И власть народную корить?
       12
Припомню зимнее ненастье:
Младой сокамерник начал.
Вдруг на меня свалилось счастье,
Фортуну в жизни повстречал.
Она, как ночь, была жарка,
Как будто мед, была сладка.
В её глазах я утопал
И в сладкой неге засыпал.
       13
Я тоже память возвращаю:
Постарше вспомнил свои дни.
И вам до тонкости вещаю,
Что сам закрыл я те огни.
Она рыдала, как дитя,
Мне и за стенами светя.
Но в мире нашем нет своих,
Любовь не делят на троих.
       14
Не перечтимые поэмы:
Любовь в начале, а потом
Её пронзает луч Венеры,
И смыты думы о святом.
Но дверь тебе не распахнуть,
И цепь с замком не отстегнуть.
Лишь вера душу ободрит.
Мечта, как птица, запарит.
       15
Как царской армии поручик,
Предстал у двери постовой.
Он - дней поруганных попутчик,
Живит их огненной водой.
Чтоб свет на трассе не потух,
Должна беседа быть, как пух.
Он, разомлев от теплоты,
Избавит их от маяты.
       16
     Застолье

Пары вина, как будто шторы
От зарешеченных окон,
Вдохнет от горла до мотора
В них откровения дракон.
За матерей и за подруг,
И за удачу, и недуг,
За слабость предавшей жены -
Поднимем, братья, стаканы.
         17
Прожгутся стены недр негой.
Энергетический разряд.
Умчится кружкой и телегой,
Костры поновой загорят.
И дух святой откроет кровь,
Скатализирует их вновь.
С напитка крепкого глотка
Услышим первого братка.
        18
«Я независимость загрезил
Еще в отроческих годах,
И тем удачу заморозил,
Не находя себя в трудах.
Я был по жизни окрылен,
Но на квартире подпален,
Крылом забилася душа -
И други стали кореша.
        19
В народе молвят:«время – лекарь»,
Как будто чертов приворот,
Души невидимый аптекарь
Лечил суровый поворот.
Теперь я, как английский лорд,
Кругом удобства и комфорт.
Охрана, множество услуг -
За это выпьем, милый друг».
        20
Чем больше выпитого зелья,
Тем крепче тянет на любовь.
В соседней камере веселье:
Девичий смех тревожит кровь.
Господь, коль судьбы отемнил,
И нет естественных светил,
Горят желания костры,
И жгут их темные миры.
       21
Ах, эти милые девчонки -
Они похожи на котят.
Их голоса порой так звонки,
Глазами жадными глядят.
И сказки им, и ласки дай,
И что сказала – угадай.
Я тресну, словно из стекол,
Коль не поставят мне укол.
        22
Иль глубока, грязна ли лужа,
Все ж отразит в себе звезду.
И вдруг, у старенького мужа
Зашевелило бороду.
Заколотило где-то там,
Где бьется сердце по штормам.
Мадам, мадам, но где же вы?
Я ваш от пят до головы.
      23
Все ищут нежности отдушин,
Порой лишь фразы говоря,
Огонь надежды не потушен,
Обогреваются, горя.
Иначе пламя спепелит,
Душа и сердце заболит.
В итоге - тихо и слепо
Притормозит Мадам Депо.
       24
Я отбывал в Массоголохе.
Другой припомнил красный руль.
Те циферблатики не плохи,
Цвели, как будто бы июль.
Как загорит в дали заря,
Мы одеваем прохоря,
И с батраками на завод -
Там пьян и сытится живот.
         25
С глотка спиртного он продолжил,
Как снял тяжелые груза.
Свои желанья не исполнил:
Жил, как Крылова стрекоза.
Мои шатания в пыли
Вновь чуть под арки не свели,
И я посеверней умчал,
Искал какой-нибудь причал.
        26
На север я, чтоб уберечься,
Бежал, как будто без ума.
Но от судьбы нам не отвлечься,
Она решает все сама.
Тону я в горечном вине.
Дискета, значит, есть во мне.
Мои ведь думы не о том,
Что происходит в основном.
        27
Что младше Вани щурит глазки:
«Без слез душевных никогда
Не ощутимы будут краски,
Мы ждем которые всегда.
У края пропасти любовь -
Болото, словно нашу кровь,
Сквозь фильтр чувств перенесет,
И вера снова оживет».
       28
Да, братцы, створка распахнется,
И мы войдем в другую дверь.
Свобода-матушка вернется:
Люби её, надейся, верь.
Эх, потревожил, зацепил,
 Видать, чуть лишнего испил:
Я поднимаю крайний тост,
Чтоб каждый к каждому был прост.
       29
Как за горами солнце тонет,
Вот-вот последний луч уйдет.
К постели узников заклонит,
А для него возврат грядет.
Бумага следствия манит,
Вагон качнется, загремит.
Красиво кинули пушок.
Поднимем, брат, на посошок.