Воспоминания длиною в детство... продолжение ч. 22

  ЧАСТЬ 22 Люблю тебя, СИБИРЬ!

          Эта строчка заголовка - название одной старой песни. Я не могу без волнения и слёз на глазах вспоминать строки, наполненные глубочайшей любовью к Сибири, гордостью её могучей силой, уверенностью в верности дружбы и плече товарищей, в монолите народа великой страны. Эта песня - любимая моей мамой из лет её молодости. Она выросла в труднейшее время репрессий и войны здесь, в Сибири под Красноярском. У моей мамы был прекрасный сильный голос. И она всегда пела эту песню с подругами на праздничных концертах в клубе и просто во время домашних посиделок.
   https://youtu.be/0u8uFK9xq5A - вот ссылка на песню "Люблю тебя, Сибирь!"


        За годы детства она столько раз переезжала с одного места жительства на другое, что и со счёту сбилась. Вернее, своим детским наивным и простым умом она и не догадывалась заниматься этим счётом, не подозревала и не задумывалась, что может быть как-то иначе. Ведь инициатива переезда исходила не от неё, а от родителей, о целях и мотивах переездов ей не докладывали и референдумов по этому поводу не устраивали. Собирались и переезжали. Иной раз и неожиданно.

       Видимо, не зря считается, что у всех коренных забайкальцев предки произошли от смешения пришедших русских и местных племён, и не даёт сидеть на одном месте горячая кровь кочевников. Испокон веков закрепилось за ними название гураны - это восточноазиатский настоящий олень. Подвид благородного оленя. Вот и скачется с места на место, легко, без особого сожаления прежнее покидается в надежде найти лучшее.

       Девчушка моталась за переезжающими родителями, и не было у них никаких переживаний по поводу её адаптации в разных новых школах, не возникало мысли о психологических трудностях найти контакт с новым коллективом. А ведь всем известно, насколько дети бывают жестоки, злы и несправедливы, если кого-то невзлюбят. И получалось, что она от этих переездов только закалила свой характер, выработала чутьё на добро и зло.
Вот за четыре года, начиная с пятого и по восьмой класс, она вынуждена была учиться в восьми разных школах, среди них были небольшие сельские и крупная в областном центре. Везде училась отлично, проходила всюду тестирование своих знаний со стороны педагогов, проверку на выдержку, силу воли и терпения, порядочность и коммуникабельность - со стороны одноклассников. И восьмилетка была окончена, конечно, с отличными оценками. Честь, почёт и хвала за такое правильное воспитание замечательного ребёнка родителям...

       А по прошествии лет, с точки зрения взрослого человека воспринимается всё несколько иначе, со ссылкой на современные отношения и понятия.
       Родители старались работать ради какого-то наиболее достойного уровня материального и социального статуса. Они это делали, конечно, как думалось им, исходя из интересов семьи. А ребёнок был полностью предоставлен себе, (из взрослых о нём помнила только бабушка,) школьной общественности и уличному окружению. Над его душой никто не стоял с назиданиями и нравоучениями. Теперь бы давно уже была подключена социальная служба, сотрудничающие органы опеки и ПДН "давили" на совесть и родительский долг уделять чаду как можно больше внимания и времени,(а скорее всего, денежных средств!) Озаботился бы чуткий социальный психолог недостатком родительской любви, нежности и ласки.
       Теперь для детей постоянно ищут мотивацию, обоснование, понимание, оправдания... их нежеланиям, несвершениям поступков, а они ждут поддержки или толкача, или аванса доверия, или стартового капитала. Такие вот разные бывают дети и из них вырастают разные взрослые люди, их создаёт таковыми время, ну, и конечно, общество.

       Летом 1969 года из Забайкалья Лёлькина семья переехала на жительство в Сибирь. Переезд был вынужденный и спонтанный, по семейным обстоятельствам.
Они были вчетвером, как классическая четвёрка героев Александра Дюма, с небольшой лишь разницей в том, что трое были "довесками" к четвёртому: была бабушка, перешагнувшая рубеж восьмидесятилетия, годовалый братик Женька, она,
Лёлька, окончившая ещё только семь классов, и мать. Отца не было, был отчим, от которого и пришлось уезжать, поскольку разойтись спокойно с ним матери не удавалось, хотя она и пыталась уже. Он донимал их своими ночными визитами и клятвенными обещаниями измениться, бросить пьянки и загулы. Поэтому мама решила уехать в ту местность, где выросла сама с младенческих лет, куда её семья была отправлена в ссылку в начале тридцатых годов, (прошлого века), там
были родственники. Вот в начале июня всё семейство прибыло в городок Ачинск.

       Лето того года началось в прекрасный день - был православный праздник Троица. Но поскольку время советское было атеистическое, то об этих светлых днях вслух не упоминали. Только старые бабушки в душе блюли эти церковные праздники.
       В первую неделю июня в семье случилось аж два дня рождения: бабушке исполнилось 84 года, а малышу Женьке всего один. Такая вот разница возраста поколений - одна жизнь катилась к закату, другая же только-только прорастала.

       Мама никому не сообщала о приезде, поэтому появление всей семьи было как снег на голову среди летнего июня. Сказать, что неожиданно - это ничего не сказать. Не вовремя! У тётушки, к которой приехали, был ремонт, да не просто квартиры, а капитальный всего двухэтажного старинного купеческого особняка, ещё дореволюционной постройки. Самим-то негде было жить, тут ещё явились-не запылились целая ватага, с заболевшим в поезде орущим младенцем.

       Тётушка жила на втором этаже кирпичного дома, наверх вела высокая деревянная лестница в один пролёт. Крыльцо было тоже деревянное в три-четыре ступеньки. Все окрестные здания напоминали о старой купеческой жизни прошлых столетий. (Ачинск основан в 1683г., а в 1990г. как историческая ценность был объявлен под защитой государства.) Под окном кухни был сад соседнего дома, по весне в нём цвели яблоньки-дички и благоухала акация, с утра раннего щебетали наперебой птички. Рядом напротив, через дорогу, была кондитерская фабрика, в воздухе стоял сладковато-пряный аромат от её жизнедеятельности.
       На втором этаже подъезда было только две квартиры, (соседка тётушки -  одинокая пенсионерка, в прошлом тоже педагог, на время ремонта уехала,) и большая и светлая, с окном во всю стену, просторная закрытая веранда. Вот на этой веранде, на полу "впокат" и спали все непредвиденные гости. Слава Богу, ремонт заканчивался, и всего недельные неудобства были перенесены стойко.

       На работу Лёлькину маму отправили в сельскую школу, в не далёком от Ачинска районе. В то, советское, время было естественным предоставление семье специалиста ведомственного жилья.
       Село Троицк*, вернее даже деревня, в котором предстояло жить Лёльке, затерялось в сибирской тайге. С таким названием по России существует 24 населённых пункта. (инф. из Википедии) Село со всех сторон окружено лесом, в лесных просеках были распаханы колхозные поля. Все опушки, лужайки покрыты сочной зеленью травы и кустарника, где пестрело множество неброских лесных цветов. Такая красотища кругом! Позднее, когда уже обжились, узнали, что в лесу полно всевозможных ягод и грибов, а в болотистых уголках по морозцу собирают и клюкву, и бруснику.
       Сначала временно дали жильё в доме на двоих хозяев прямо в центре села, напротив конторы, где находился и дом председателя, и здание сельского клуба с библиотекой, и неподалёку была школа. Во второй половине этого дома жила секретарь сельского совета с матерью, незамужняя, возрастом около тридцати лет, Елена Викторовна. Она была из близняшек. Вторая её половинка, Вера, жила с семьёй где-то в пределах края, по праздникам приезжала навещать мать и сестру. Соседки оказались дружелюбными, добропорядочными женщинами, простыми и лёгкими в общении. Постоянно угощали овощами со своего огорода, т.к. сезон был в самом разгаре. А в деревенском магазине товары были самые необходимые и простые: хлеб-соль-сахар, спички-курево-водка. Ну, и кое-какие крупы да макароны. Мясо у сельчан было своё, как и молоко, и масло.

       В первые же дни, приехав в деревеньку, Лёлька обзавелась друзьями, ведь в небольшом деревенском пространстве сразу всем всё известно. А тут нА тебе, такая "лягушка-путешественница" прибыла. Подружилась с мальчишками, Толиком Рябчиком (Рябцевым)и Мишей Макиенко, и с девчонками. Последних было, правда, куда меньше: соседка Галинка Касич. Все они были на год-полтора помладше. Катались на велосипедах до темна, днём бродили по лесу вблизи села.

       К концу августа, началу учебного года, отремонтировали квартиру, которая принадлежала школе, и Лёлькину семью с немногочисленным скромным скарбом перевезли в другой дом на этой же улице села. Дом был такой же, на две семьи, вторая половина пустовала, но недолго: скоро в ней поселился новый директор школы, молодой преподаватель, недавний выпускник физмата, который уже зарекомендовал себя и был назначен на эту руководящую должность РайОНО.
       А вскоре в доме появилась и хозяйка, молодая жена директора Николая Дмитриевича, Юленька. Она была совсем юная, медработник, которая приехала по распределению в глухую сибирскую деревушку. Родом она была аж из Молдавии. Красивая, черноглазая смуглянка, стройная, как выточенная, с мягким говором и сочными пухлыми губами. Когда мужчина на неё смотрел, он сразу напрочь всё забывал, о чём до этого хотел поговорить. Она излечивала "болящих" одним своим присутствием.
Они были замечательной парой, миниатюрная жгучая Юлия Яковлевна, и высокий светлый и большой, как сибирский медведь, Николай Дмитриевич. Несмотря на молодость, они показали себя прекрасными опытными специалистами и стали уважаемыми людьми в селе.

       Каждый вечер все от мАла до стАра подтягивались к клубу. Тут или кино привозили и "крутили", или танцы под пластинки быстро организовывались, или просто посидеть поболтать. А потом молодняк расходились по темноте парочками прогуливаться, да и до самого рассвета.
        Завклубом была всё та же Елена Викторовна, секретарь, но в сельсовете у неё всегда было бумаг и всяких дел невпроворот, поэтому она с радостью спихнула это дело на мать Лёльки. И та после школьной смены, пообедав, шла открывала библиотеку, а вечерами - клуб. Книг было, конечно, маловато в скромной сельской читальне, но зато читающих и желающих было, хоть отбавляй,
на некоторые книги устанавливалась очередь. Лёлька перечитала всё, что нашла.
Её заинтересовали книги из серии ЖЗЛ - жизнь замечательных людей. Прочла произведения Гюго, но что-то не разделила мирового восторга его шедеврами,
видно, ещё не созрела сознанием. Познакомилась с творчеством Жорж Санд и была
откровенно поражена. Влюбилась в Теодора Драйзера и зачитывалась им. Дни и ночи читала роман Анны Антоновской "Великий Моурави", пока не "проглотила" все шесть томов. С тех пор стала обожать исторические и даже архивные издания.

       А по осени, когда люди управились со всеми хозяйственными работами, и свободного времени стало побольше, решили организовать постоянный коллектив сельской художественной самодеятельности. Все откликнулись с удовольствием. А сколько талантов таилось в молодежи этого небольшого села. Девчата были и голосистые, и красивые. С замечательным голосом и внешностью была Лёлькина одноклассница Рая Громова, у неё было сходство с Ульяной из "Молодой гвардии"
или, вернее, с молодой Мордюковой: такая же красавица, брови крыльями, жгучий взгляд, сама - бой-девка. Создали хор, пришло много парней. Замечательным солистом стал Миша Денисов, а сестра его Галя, из восьмого класса, очень
хорошо декламировала стихи. Самой-самой была Лена, (Елена Викторовна) она уже завоевала признание деревенской публики, пела известные лирические песни хорошо поставленным сопрано, ездила выступать на районные смотры. Да кого ни ткни - все или пели, или играли на баяне, гитаре. Ставили даже постановки с несложными сценариями, проводили лекции - беседы о  поэтах, творчестве художников, артистов. Знакомили с интересными людьми и их достижениями, путешественниками, чем просто заворожили жителей, и те искренне постоянно просили выступлений, и в праздники, и в будни. В то время ведь не было телевизоров, люди просто общались между собой, "вживую".
      
       Зима была в тот год очень снежная и холодная, с частыми метелями и буранами. Может, она казалась с непривычки Лёльке таковой, ведь в Забайкалье она не видела столько снега. Во время непогоды часто не было в селе вечерами электрического света, поэтому всегда запасались свечами, и даже у некоторых в домах были керосиновые лампы. Село так заносило за ночь снегом, что утром было не выбраться. Рано утром, почти затемно, по улице проходил мощный трактор-бульдозер, прогребая "ножом" снежную лавину и оставляя за собой колею. По ней потом дети бежали в школу, а взрослые шли на работу и по своим делам, не терпящим отлагательства.  Лёлька даже научилась ходить на лыжах, хотя сначала ей эта затея казалась пустой, но девчонка она была спортивная, и это занятие освоила легко и с удовольствием.

       Вечерами, как обычно, бегали в кино или на репетиции и танцы в клуб.
В новогодний праздник нарядили большую ёлку в зале клуба. Сами сидели склеивали из полосок цветной бумаги и фольги от чая гирлянды, вЫрезали горы ажурных снежинок, рисовали гуашью на обёрточной серой бумаге, которую едва раздобыли в продмаге, картины из сказок и зимние пейзажи. Благо, не надо было далеко ехать за натурой...- кругом была самая настоящая лесная зимняя сказка.
А в самый разгар празднования Нового Года, когда в клубе было скопище ряженых
людей,- это было обязательным условием костюмированного карнавала, лихо подкатили упряжки лошадей с санями, застланными охапками соломы, и молодёжь с визгом и смехом навалилась в них, помчались по селу кататься. Фонарей в селе и в помине не было... Но от снега и лунного сияния было всё освещено каким-то мистическим голубоватым светом. Было весело от общего праздничного задора и веселья, тепло несмотря на мороз, хотя встречный воздух просто обжигал.

       Потом, после зимних каникул, как-то быстро пролетело время, не успели оглянуться, а уже весна с первыми проталинками, сосульками, более длинными и солнечными днями. Воздух стал совсем иным, увлажнённым, с усилившимися запахами леса. В классе все играли в преглядки, витали флюиды юношеской влюблённости. Класс был дружный, половина мальчишек - половина девчонок, но никто ни с кем конкретно не дружил. Лёльке нравился Коля, с ним всегда ходили из школы, но целой ватагой, всем было по пути... А Лёлька тоже нравилась, и не одному мальчишке, но она всех "держала" в статусе друзей, не выделяя.

       Вот и сдали экзамены. Как-то легко и без нервов. Класс был очень сильным по математике, спасибо Николаю Дмитриевичу: уже к новому году класс прошёл программу учебника, стали заниматься по повышенному курсу сложности, который применялся в математических школах. Как-то вдруг и закончилось школьное детство. Надо было уезжать, чтоб учиться дальше, в селе была только восьмилетка. Стали готовиться к выпускному.

       Лёлька с лучшей своей подругой Лидой, с двумя мальчишками, тем самым Колей и Витей Сиваковым, утром на колхозном автобусе поехали в райцентр, в магазин, за нарядами и обувью. А назад надо было или суметь попасть на этот же автобус, или на попутку, или пешком... 23 км!!! Первый вариант отпал сразу, ведь даже не знали, сколько времени потребуется, чтоб совершить покупки. После обеда, подкрепившись в центре в районной столовой, выдвинулись домой. Сначала шли весело, хотя было самое жаркое время суток. Все были налегке. Обновы не тянули своим весом, взяли дополнительно все только по бутылке минералки.
       Лёлька купила себе платье нежного бледно-голубого цвета в малозаметную клетку, образуемую тончайшими чёрными полосками, строгого силуэта, с чёрным бантом у выреза горловины, и белые туфли на каблуке. Туфли были модными и первыми у неё такими взрослыми... Надо было ещё научиться ходить на высоком, семисантиметровом каблуке, к счастью, не был шпилькой, а удобным, устойчивым.

       Болтали и пели всю дорогу, как заевшая пластинка, привязалась песня "Синева" И. Гранова на слова Е. Воскресенского, всеми любимая в то время, которую пели вокальной группой в самодеятельности:
           Голубые дали, голубые сопки,
           Голубое небо, синяя тайга,
           А в таежных чащах голубые тропки,
           У таежных речек голубые берега.
           Синева, синева, где найти мне слова,
           Чтобы вам описать синеву.
           Я совет дать могу – приезжайте в тайгу
           Повидать синеву наяву.

Иногда останавливались попить и чуть-чуть отдохнуть. Ни одна попутка не показалась на пыльной просёлочной дороге. К концу пути изрядно устали, но договорились вечером все встретиться в клубе, хотя надо было ещё дома помочь по хозяйству, а сил уже не было никаких. Так и разошлись по домам, напевая:
         - Синева, синева, где найти мне слова???
А на Коле была синяя-пресиняя рубашка, которая невероятно шла к его загорелой коже, оттенённой густой шевелюрой тёмно-пшеничных волос.

        Как давно это было... Многих из Лёлькиных одноклассников нет уже. У всех по-разному сложилась жизнь. Деревенька стоит в таёжной глуши, среди той неповторимой синевы...

       07.05.2021г.
* - в настоящее время селу Троицк исполнилось 120 лет.
фотоколлаж автора: с.Троицк /cовр./

Вниманию моих читателей... Этот рассказ был написан ранее, как и ещё несколько из жизни Лёльки. Теперь я, немного доработав их, решила объединить в одну историю воспоминаний о детстве.