Переводчик

Берег моря. Седые пески, и стада валунов покатых,
И прибой, стариковски ворчащий, растащенный на цитаты,
И лиловое небо, и где-то под небом — лиловые рыбы;
И скандальные птицы, и далёких нервных молний изгибы.
И прибой,
И прибой.
И Артюр Рэмбо —

Тощий, нежный, русоголовый, шестнадцатилетний,
("Шантрапа и дурная кровь", — так сказал бы парижский сплетник).
Шантрапа хлещет кислый сидр, улыбается слабо;
И, тоскуя, глядит в горизонт — ах, где же, где же корабль?
И прибой.
И прибой
Всё рычит — Рэмбо,

Ну давай же, мечтай о трюмах, кораллах и скатах;
Наблюдай, как ветшает корма и гниют паруса твоего фрегата...
Потемневший звонкий сосуд не только безумством и сидром полон.
Я — корабль, утверждает Артюр, и бросается в серые волны.
Вот он — путь.
Вот мой путь:
Не тонуть. Тонуть.

Надвигается шторм. Перекрестья молний всё чётче.
По солёному ходит — наверное, бог. Или, может быть, переводчик.
Говорит: да, дурная, богатая рифмами кровь не смывается морем;
Заплывёшь ли подальше, Артюр? Заплывёшь. Заплывёшь —
Кто бы спорил.
Ну, плыви. Нет, иди... Нет, тони аки посуху, глупый мальчишка.
Видишь — призрачный радужный мост? Мост, пожалуй, не будет лишним.
На беду.
На беду.
Я переведу.