Поэт и мы

1
Поэмы милые, святые,
Чуть занесённые мечтой,
Поэтов мысли золотые,
Взнеслись у нас над головой.
Перлы жемчужные над нами
Уж серебрятся вечерами.
Когда появится досуг
Вдали от дел и от подруг,
Когда душа прольётся нежно,
Желая струйки золотой,
Откроем томик мы небрежно
И удалимся на покой
К поэмам милым и святым,
Немую страсть питая к ним.

2
О, пойте, пламенные, вы
В ночи и дни благие вести
О славе, подвигах и чести,
О красоте и о любви!
Ищите вы вальяжный слог,
Лихую рифму и куплеты
И пойте, пойте: "Славен Бог,
Посты, преданья и обеты.."
Не то, - ласкайте слух другим
Небрежным вымыслом своим.

3
В тиши ночной, почти немея,
Зачтётся похотным стихом
Любови жаждущая Фея
И слёзы льющая тайком,
Не утолившая печали
Из этой дьявольской скрижали,
Тихонько всхлипнет. Шёпотком
Промолвит в тишине: "О, Боже!
Как этот мир ещё ничтожен!
Как можно песни петь о нём?!."

4
И всё ж поют. А что же делать,
Коль жизнь своею чередой
Плетёт клубок презренный свой.
Уж мир таков - не переделать.
А что уж там переписать?!
Я так не смею. Ложь греховна,
Боится звания духовна.
И кто позволит мне мечтать
И в этот миг с собою звать
От мира юную девицу
Иль благородного юнца,
Чтобы узреть святую птицу
И недоступного Отца?!.

5
- Эй, друг, назвавшийся поэтом,
Да как ты смел такую речь
Излить привольно в месте этом?!
Иль глупу голову сберечь
Не думал ты, забыв о страхе?!
Так мы тебе напомним вновь..
И тут же розовая кровь
Пятном вскипела на рубахе.

6
О нет, друзья, он не убит.
Он только ранен для начала,
Шатаясь, вроде бы стоит.
Напрасно дама закричала.

7
Как видим мы, друзья родные,
Нам эти речи ни к чему,
Чтоб наши головы крутые
С плечей летели. По сему
Нам будет лучше, если грехом
Мы позабудем песни петь
И станем медленно стареть
В угоду дьявольским утехам.
Нам будет лучше, если страх
Не станем мы пинать ногами,
Но, скажем, с дрожью на зубах,
С глухими, вялыми ушами
Поклоним головы живым
Монархам, броде бы святым.

8
Уж лучше в грязные стаканы
Нальём воды кипучей смесь
И на запёкшиеся раны
Мы воду выльем прямо здесь.
А если кто зайдётся с боли,
То мы все цикнем на него.
В его стакан поверх той доли
Любой нальёт из своего.
Секундный крик, но дальше - стоны,
Всё тише, тише, клонит сон.
И вот последний, слабый стон..
Уж больше никакой препоны
Никто поставить нам не мог.
А мы, открыв хмельной полог,
Валялись грудой пьяных тел,
Пока будильник зазвенел.

9
А что, недурное занятье,
Ведь и похлеще мы смогём!
Здоровье только, вот проклятье,
Знать, перетравлено вином.

10
- Да что вино?! Капец! Устали!
Старик, родной, припомни, как
Девиц невинности лишали
Мы на матрацах и тюках.
Обет пристойный воздержанья
Мы не привыкли возносить.
Наоборот, в ночи стонанья
Мы любим похоть утолить -
Раздеть девицу непристойно,
Невинным поводом склоня,
И наградить её достойно,
Нахально ласками маня,
Наградой сладкой, своевольно.
А поутру, в густом хмелю
Шепнуть ей тихо и довольно:
"О нет, тебя я не люблю.."
Она всплакнёт. Но нам не надо
Слезливых бабьих укоризн.
На вечер смутный вы - отрада.
А там - как знайте. Это - жизнь!

11
О, боже мой, несчастны девы!
Кто вас впустил в злосчастный мир,
Да прямо к Дьяволу на пир?!
О, божьи ангелы, но где вы?!
- Ха! - скалит зубы лик косматый, -
Ты что же ищешь тут потерь?!
Тут нашим духом мир объятый.
Народ, никто ему не верь!

12
Народ вопит и шлёт заклятья:
"Ведь и похлеще мы смогём!"
Здоровье только, вот проклятье,
Знать, перетравлено вином.

13
Но кто заглянет в наши очи -
Кого уж дурь сия возьмёт?!
Хотя, быть может, между прочим
Какой найдётся  идиот?!
Так мы его на раз отучим
От этих дерзостных забав.
Насильно в курию забрав,
Закон блюсти его научим.
А он, как водится, жесток.
Не то, что камерные трели,
Сентиментальные свирели,
Какой-то "божиий порог"..

14
- Пади, зелёный, на колени
И отрекись от праздной лени!
- Но я поэт, таков мой рок..
- Ты что, замыслил нам упрёк?!
Ну кто ж тебя захочет слушать
И слух натужно напрягать?..
Орут всё громче - вот задушат.
Один кричит: "Не напирать!
А то ему сломаем шею.
Прослышал я, что он поэт.
Друзья мои, я прямо млею.
Ужели он.. ты слышал.. нет?"
Забилось хохотом собранье,
Трещит и шкаф, и потолок.
Вдруг кто-то смехом изнемог
И прекратил тупое ржанье.
Примолкли все. - Один момент!
Но кто б подумать мог такое,
Что этот самозванный "кент"
Преподнесёт такой презент?!
- Послушай, друг, ты сам собою
Хорош. Но далеко загнул
И речь гнилую затянул.

15
- Вообще средь нашего народа
Поэтов нет - не может быть.
Средь нас людей такого рода
Никто не позволял любить.
Да кто услышит сантименты,
Когда народ и гол, и нищ,
Когда последние проценты
Гребут лопатой с пепелищ?!
Как то поэт, так он не здешний,
Иль с золотых ещё времён -
Певец свободы, дух безгрешный,
Он был не нами порождён.
К тому ж, законы наши тесны
Для этих праведных речей,
И песни эти неуместны
Мамаше-Родине моей.
Мы клоним головы своим
Монархам вроде бы живым.

16
- Но помню я, - поэт ершится, -
Я слышал юную девицу.
Её слова были не те,
Что вы речёте в суете.
Спокойно слушала, внимая,
И мысль, и голос в тишине.
И радость, мельком пролетая,
С душою встретилась вполне.
Другой раз юная девица,
Приметив томик со шкафов,
Листала трепетно страницы
Многозначительных стихов.

17
- Постой, постой, юнец блаженный,
Ты снова песню затянул,
И голос твой, наверно, ценный,
Но кто-то там в углу заснул.
Давай решим легко и просто,
Чтоб с миром быстро разойтись
Без утешительного тоста -
Сон на глазах, хоть здесь ложись.
Завидный парень отряхнулся,
Содвинул брови, кашлянул.
Притихли все. Он улыбнулся
И речь короткую толкнул.

18
- Ну что ж, ступай, ищи. Быть может,
Отыщешь деву и страну.
Будь молодцом, а бог поможет
Взрастить былую старину.
А что до нас и нашей брани,
Не обращай сюда вниманье -
Твоя дрога не для нас.
Святое время про запас
Ты береги, не трать напрасно
Его малейшее всечасно..
Иди, наш друг. Мы будем пить
И бога за тебя молить.
--------------------------
И всё ему одни дороги -
Черны, разбиты и убоги.