Её Имя

Поверх мира людей и гудящих машин,
На мансарде старинного дома
Жил-трудился писатель под крышей один,
Обожал шум дождя, рокот грома.

В своём воображении строил миры,
Он им форму давал на бумаге.
О себе сочинял, о печали внутри,
И о радости, что в полушаге.

Он иллюзию мира своей заменял,
За окном изменялась природа.
Парк, где в кризисе творческом часто гулял,
Разрастались аллейки до свода.

Изменялись фасады домов по пути,
Добавлялись детали в романах.
Из окна стало видно кофейню мечты,
Слышен запах с утра круассана.

Даже мода менялась, и люди вокруг
Одевались со вкусом похвальным.
Изменений заметить не мог демиург
Между миром своим и реальным.

Одиночества не было, были миры,
Где себя ощущал он на месте.
В них творил и читатели были щедры,
Ему было довольно их лести.

В полудреме однажды приснилась Она!
Как цветы в полевых ароматах;
Освещённая солнечным светом окна,
Что играл в Её шёлковых прядях.

Кожей прикосновения чувствовал он,
Нежно пальцами скулы коснулась.
Под своими ладонями чувствовал стан
Такой тонкий, живой, им прильнула.

Ощущение, что они были давно
Меж собой в этих стенах знакомы,
В его память, как кадры цветного кино,
Отпечатались чувства фантомы.

Этот миг в его жизни счастливейший был.
Её образ настолько реален,
Что, очнувшись, вокруг головою крутил,
Нарастал шум в ушах наковален...

В одиночестве диком с тоской он завыл.
Пустота извлечённого сердца
Дикой болью скрутила, он больше не жил.
На куски его мир разлетелся.

Написал объявления в кучу газет,
Указав все приметы, привычки.
Он вернуться просил, не дождался ответ...
Заключил Её "Имя" в кавычки.

Так писатель назвал свой последний роман,
Вложил чувства свои в эти строки.
На страницах романа исправит изъян -
Здесь не будут они одиноки!

Год минул с той поры, как роман вышел в свет.
Мастер чахнет, писать он не в силах.
По местам бродит, ищет в толпе силуэт,
Где гулять она часто любила.

Мир застыл, недвижим, краски мира ушли,
В шестернях его что-то застряло.
Сверху грохнуло с лязгом однажды вдали,
Твердь грозою всю ночь полыхала.

Запах выпечки свежей не чувствовал он,
Сидя солнечным утром в кофейне.
Но цветов полевых аромат, как огонь,
Вдруг ожёг его душу глинтвейном!

Пальцы тонкие сзади легли на глаза,
Он узнал нежность рук в одночасье.
Замер чтоб не вспугнуть, Имя произнеся...
Горло сжало слезами от счастья.