Дороги третьего мая

Дороги третьего мая

  Солнечное утро, день сер, а к вечеру дождлив, промозгл. Дорога моя в 60 километров застыла во времени. Спёкшийся от ночных заморозков слой прошлогоднего листа как цементная рубаха брошен под стволами. Коричневый замш ольховых серёжек по краям дороги. Пепельные стволы осин. Подсохший от ветров, холода притушенный березняк. Тянут бесконечную серую песню травы полей, и, если бы не кроншнепы, сильные, неутомимые в песне и полёте, совсем бы загрустилось. Да кулики перебегают от тебя по дорожным канавам всё вперёд и вперёд, мечутся, как летучие мыши. Беспокойно от их бегства, паники. И много-много мухоловок по пути.
  Поехал с тусклым пятаком солнца в облаках, возвращался в однородном, холодном и сером.
  Дорога после Шабанова развеяла. Не заглядывал сюда давно. Новый мост через лесную речушку Ита, обочины отсыпаны, укреплены. Страшное местечко для водителей было. А чуть дальше тоже новый подвесной мост через Шоношу. Крупный старик крепко держится за перила на спуске и смотрит на речку. Безлюдно в Шоноше. Только к одному из домов вверх, высоко, прокопаны земляные ступени, и на одной из них сидит рыжий кот, спокойно поглядывает на бесноватых дроздов.
  Дорога нескучная, бойкая: перекатываешься с горки на горку, петляешь всё где-то по-над Шоношей. Время от времени она холодит взгляд, куликами оживит путь. Под высокими березняками встают травы. Все в глуби лесной. Въедешь в низинный ельник. Лужи ещё на дорогах. Грязные снега догнивают на обочинах.
  На крутой горе возле Усть-Шоноши развернулся. Сразу сковал встречный холодный ветер. Небо всё холодело и холодело. Пришлось все почти горки слезать с велосипеда и идти. Зато отдыхал. И второе дыхание пришло после затяжного подъёма после Лодейного, через Берёзово. Знакомые домашние – последние! – шестнадцать километров. Впервые за весну с облегчением вздохнул: дома!
  Зато – горячий борщ, жаркая баня, домашнее тепло…