Маргарита человек разумный часть 198

Маргарита человек разумный часть 198

 
Драконы в туркменской мифологии
Одна из многих областей этих представлений у туркмен связана с такими мифическими существами как драконы. Следует сказать, что среди туркменских мифических персонажей, связанных с животным миром, второе место после пернатых, которых насчитывается целый десяток, занимают представители фантастических пресмыкающихся – змеи, драконы апы, сумсар, аждарха и ювха.
Апы – гигантская, ядовитая змея. С этим, пришедшим из арабского языка термином связано, несомненно, и название одной из реальных крупных змей Средней Азии, в том числе и Туркменистана, - эфы. В туркменской классической поэзии, включая и Махтумкули, термин апы использовался иносказательно для обозначения длинных черных волос той или иной красавицы. Образ апы имеет давнее происхождение. Достаточно сказать, что ещё в древнеегипетской мифологии был персонаж Апоп – огромный змей, олицетворявший тьму и зло, враг бога солнца и света Ра.
Сумсар – мифический дракон, выступающий в основном как фольклорный персонаж. В его происхождении, вполне вероятно, сыграли свою роль реальные представители фауны – сохранившиеся как её реликты огромные ящерицы-вараны. Если образы апы и сумсара, принесённые на туркменскую почву извне, имеют ограниченное фольклорно-литературное бытование, то такие персонажи, как аждарха и ювха, особенно первый, встречаются довольно широко не только в народном творчестве туркмен и ряда родственных им или соседних народов, но и в их бытовых представлениях.
Следует сказать, что в основе народных воззрений, связанных с аджарха и ювха, лежат, очевидно, реальные моменты: встречи людей с отдельными экземплярами змей, поражавшими их воображение своим необычным видом или размером. Ведь в глухих местах Туркменистана ещё в прошлом веке встречались огромные, более чем двухметровые особи. Так, даже, ставший позднее известным писателем, автором романа «Чингиз-хан» и ряда других замечательных произведений, Василий Ян в 1902 году в Приатречье столкнулся с огромной коброй, длина которой, как потом выяснилось, составляла 213 сантиметров.
Аждарха – от древнеиранского аждар – дракон. Согласно преданиям туркмен, в аждарха превращаются живущие в труднодоступных, диких местах крупные змеи, которые в течение длительного времени не видели людей и даже не слышали человеческого голоса. Считалось, что по прошествии этого «испытательного» срока, определяемого обычно в 40 лет (хотя есть и другие варианты), змея постепенно увеличиваясь в размерах, становится аждархой и приобретает не только устрашающую величину, но и необычные магические свойства оборотня, способного принимать вид различных живых существ. Нередко её местопребыванием, согласно народным представлениям, становятся места, где спрятаны сокровища, которые она охраняет. Этот мотив, в частности, встречается в легенде об аждарха, связанной с мечетью шейха Сейида Джемалэддина в селении Аннау, о чём скажем ниже.
Истоки образа аждарха уходят в древнеиранскую мифологию. В священной книге древних иранцев Авесте мы встречаем ажи – чудовищ-драконов – перерождение носителя зла Ахримана. Одним из таких ажи, получившим особую известность, является трёхглавый дракон Ажи-Дахака, активный участник борьбы за власть. Постепенно образ этого змея (чьё имя, несомненно, тоже связано с образованием названия аждарха) принял вид человека, трансформировавшись в личность царя-захватчика Заххака, араба по происхождению. На его плечах по воле дьявола-шейтана выросли две змеи, ежедневно требовавшие для своего прокорма мозг двух юношей.
Образ змея Ажи-Дахака в разных интерпретациях перешёл позднее в верования многих тюркских народов, так или иначе столкнувшихся с иранским миром, - турок, азербайджанцев, узбеков, казахов и ряда других. «Целый ряд образов иранского эпоса, пишет историк азербайджанской и туркменской литератур Х.Короглы, - обнаруживается в эпосе огузов и их потомков. Из дошедших до нас фрагментов видно, например, что наряду со злыми духами типа албасты – циклопа из арсенала тюркской мифологии – немалое место занимают здесь образы демонических существ иранского пантеона – пери, див, аждарха и т.п.».
Считается, что огнедышащая аждарха обладает способностью проглатывать не только разных животных, но и человека. В туркменских легендах говорится даже об опустошённых ею целых селениях. Интересно, что в ряде из этих легенд фигурирует покровитель овцеводства Муса-пихамбер (библейский пророк Моисей) – персонаж, весьма почитаемый у туркмен-скотоводов. Он смело вступает в схватку с аждархой и неизменно оказывается победителем.
При этом главную роль играет его магический посох-хаса, сделанный из священного дерева зейтун (оливы). Муса то бросает его в раскрытую пасть аждархи, и та давится им, после чего из её чрева живыми выходят пропавшие люди, горячо брагодаря своего избавителя. То посох подобно своего рода магическому пылесосу, втягивает в себя аждарху. При этом он именуется ак аждарха (белая аждарха) в отличие от самой аждархи, которая называется чёрной (кара аждарха).
Образ аждархи, подобно апы, также использовался туркменскими поэтами классиками в парадоксальном на первый взгляд переносном смысле как «длинные чёрные волосы красавиц». В основу подобного сопоставления легли, несомненно, такие характерные черты аждархи, как цвет и извилистость, волнистость линий тела. К этому добавился и нарочитый страх чарами прекрасных кос, которые могут «проглотить» сердце мужчин так же, как аждарха свои жертвы. Поэт Талиби (1766-1848 гг.), например, восклицал: «Вехимдарам зулпуден, дув аджархалы дилбер» («И волос боюсь любимой, что с двумя косами-драконами»). Впрочем, здесь не исключено смешение этой детали с атрибутом следующего мифологического персонажа – ювхи.
Ювха или юха – высшая категория магических превращений змей. Согласно сообщениям некоторых наших информантов, аксакалов-яшули, в ювху может превратиться аждарха, не видевшая человека 80 лет, то есть в два раза больше, чем требуется для перехода от простой змеи к аждарха. Ждать приходится довольно долго (40 – магическое число), зато взамен этого ювха приобретает способность превращаться во что угодно. Но чаще всего рептилия-оборотень принимает облик красивой девушки, красавицы, пери.
Ювха-пери, привлекающая своей сексапильностью внимание многих мужчин, выйдя замуж, больше сорока дней с мужем не живёт – съедает его. Это «съедение» происходит либо постепенно путём удовлетворения её безудержных сексуальных потребностей, либо в прямом смысле. С представлением о «съедении», несомненно, связано и само тюркское название данного персонажа как производное от глагола ювутмак – «глотать, проглатывать поглощать, втягивать в себя». Один из менее распространённых вариантов названия данного образа – ювдарха – прямо говорит об этом. Вполне вероятно, что сексапильная характеристика рассматриваемого персонажа породила в быту у части населения (скорее всего в женской среде или у ревнителей шариата) следующего рода отрицательную ассоциацию: ювхой называют женщину, которая кокетством и хвастовством пытается привлечь к себе внимание мужчин.
Что касается пери – представительницы иранской демонологии, то в данном случае произошло очевидное смешение образов двух различных категорий или некоторое отюречивание этого древнеиранского персонажа. Дело в том, что, давая согласие на брак, помимо трёх основных требований, которые ювха-пери выдвигает, боясь разоблачения её нечеловеческой природы (не смотреть, как она расчёсывает волосы, так как для удобства этого она снимает голову; не гладить её по спине даже в интимные минуты, потому, что там скрыта оставшаяся змеиная чешуя; не смотреть ей вслед, ибо ходит она на вывернутых ступнях), она требует ещё, обязательно, иметь под рукой воду для омовения после интимной близости.
В условиях жизни мусульманского общества с его и так неукоснительно исполняющимися в быту шариатскими предписаниями омовений подобного рода требование звучит странно. Но это даёт ключ к пониманию данного персонажа, так тесно связанного с водной стихией. В связи с этим следует вспомнить, что покровителями, хозяевами ручьёв и малых речек у туркмен выступают сув-периси, то есть «водные пери», наряду с тюркским эквивалентом сув-эеси «хозяева воды».
Причудливое переплетение элементов иранской и тюркской демонологии с добавлениями уже арабо-мусульманских традиций (после омовения ювха-пери возносит молитву Аллаху) и нашло отражение в этом образе. Но не от Аллаха, а, прежде всего, как говорится в легендах, от наличия воды зависит возвращение прежней силы ювхи-пери, истраченной ею во время близости, которую можно истолковать как символический акт, связанный с плодородием. А в условиях жаркого климата Средней Азии плодородие невозможно без достаточного количества воды. Поэтому считалось, что избавиться от ювхи-пери, уничтожить её можно только во время близости или сразу после акта, находясь далеко от воды.
Ислам отрицательно относится и к змеям, и их фантастической ипостаси – драконам, считая их «нечистыми животными». Тем не менее, в художественном наследии ряда мусульманских народов, прежде всего в жанре миниатюры, можно найти немало их изображений. Например, лишь в фондах стамбульского музея Топкапы итальянский исследователь Джовани Куратола в 1978 году обнаружил 78 репродукций миниатюр, ковров, фарфора, скульптур и архитектурных деталей, где встречается изображение фантастических змей или змееподобных существ.
Они легли в основу раздела «Дракон в искусстве ислама» в его монографии «Драконы». Более того, турецкий историк Ахмед Яшар Оджак, отмечая в одной из своих работ, что культ эждерхи (аджархи) занимает значительное место в верованиях тюрок доисламского и постисламского времени, пишет, что в государстве Великих Сельджукидов, то есть на территории современного Туркменистана использовались знамёна с изображением аждархи. (Сергей Демидов).