А за утром ходит на цыпочках тень синеглазая

а за утром ходит на цыпочках тень синеглазая,
на пороге встревает не прошибленной головой,
ты не можешь быть с ним, как за горячей пазухой,
как за нерушимой миром стеной.

ты не можешь быть с ним, как за отцовским климатом,
безмятежным, пушистым, облачным и простым,
он тебя завьюжит, аммиачным ветром выметет,
его голос - больные снега, его руки - стыть.

его сердце такое царство, такая присказка,
что с открытом ртом разглядеть его да нельзя,
он такой приморский, далекий, такой изысканный,
и внезапен, и стихиен, как гроза.

как мне выжить с ним, не подручной и неуёмной,
дотянуться как, как пробраться сквозь боль и тишь,
чтобы чувствовать милосердия защищенность,
чтобы ощутить над собой долину крыш.

и я знаю, что он подобный обветшалому люку,
что не дернись, не повернись, так и чухнет,
но, черт подери, я хочу держать его руку,
даже если стены неба сейчас рухнут.